Асла послушно отошла, обдумывая вариант того, что за ней и её командой действительно наблюдают в прямом смысле сверху. Прямо над ними
В другую сторону! воскликнул вдруг Скиптий. Ну конечно!
Что? опешил Олерой.
В другую сторону, пробормотал литератор, боже, ну какой же я идиот, просто невероятно
А что начал Крам, но замолчал, увидев, что Скиптий схватил лист и уткнулся в его правый нижний угол.
Ну прекрасно, сказал Олерой. Неужели мы что-то поняли? в отличие от инсайтовского «мы» как подчеркивания единства команды, «мы» Олероя скорее отдавало сарказмом, что не укрылось от Аслы. «Проблемы будем решать по мере их возникновения», сказала она себе, хотя ей и не понравились его слова.
Банальное прочтение с другого конца, сказал Скиптий, воодушевлённый разгадкой и не обративший на тон психотерапевта ни малейшего внимания. И это действительно три слова, но разбиты они по-другому. SIR BENET NIXUL это LUX IN TENEBRIS! Простейшая вещь, а далась не сразу, внезапно сник он. Мог бы догадаться и быстрее.
И что это значит? спросила Асла.
Ах, да, спохватился литератор. «Свет во тьме».
Это многое объясняет, снова съязвил Олерой. Асле жутко захотелось выразительно на него посмотреть, но она не стала. Сейчас её больше интересовало послание.
Как думаете, что имеется в виду? спросила она сразу всех.
Надо выключить свет, сказал Крам, почувствовав, что не зря присматривался к лампочкам.
Это «во тьме». А «свет во тьме»? Свет во тьме Это Асла невольно стала думать вслух. Что-то загорится, когда мы создадим тьму? Засветится, поправилась она. Что скажете?
Думаю, так и есть, кивнул химик. Может, выбить лампочки?
Давайте пока без таких мер, сказала Асла. Раз никаких выключателей никто из нас до сих пор не находил, наверное, надо что-то сделать с той прорезью на потолке. Возможно, она как-то связана с лампами.
Что-то в неё вставить, уточнил Скиптий, по-новому смотря на разворошенные им книги на полке. Разгадка слова, хоть и запоздалая, открыла в нём второе дыхание.
Да, кивнула Асла. Но что?
Что-нибудь такое? предположил литератор, беря в руки тонкую книгу и показывая её остальным. Вот такое? добавил он, разворачивая книгу узким корешком к зрителям. Фиолетовым корешком.
Идеально, обрадовалась Асла. Это же просто безупречный элемент декора, улыбнулась она, беря книгу из рук Скиптия.
Книга была приятной на ощупь, и цвет её корешка действительно полностью совпадал с цветом потолка, словно она была его частью. Похоже, так и было на самом деле.
Поможешь ещё раз? спросила Асла Крама, показывая книгой на прорезь.
Конечно, снова кивнул химик. «Разве можно отказать такому симпатичному Инсайту?» подумал он.
Он снова присел, и Асла снова забралась ему на плечи. Через пару секунд она осторожно вставила книгу в прорезь. Корешок торчал из потолка, поэтому Асла посильнее вдавила томик внутрь. Тот полностью ушёл вверх, и раздался щелчок. Свет погас.
Боже, какая красота! ахнула Асла, всё ещё сидя у Крама на плечах. Остальные оглядывались молча, но с улыбками.
Стены комнаты светились причудливыми узорами и орнаментами голубыми, синими, зелёными, розовыми Люминофорные краски, ожившие в темноте, придали помещению мистическую, таинственную атмосферу. Вместе с тем этого цветного света хватало, чтобы почти «освещать» комнату. И, как отметила Асла, это было действительно очень красиво. И вовсе не то, что они ожидали увидеть.
Где-то среди этого нам надо найти подсказку, сказал Олерой. Ну что ж, за дело. И так посмотрел на Аслу, освещённую мягкими цветами, что та почти зарделась. И осторожно слезла с Крама на пол.
Скиптий тоже был в восторге от преображения комнаты. Сразу стало приятнее. Фиолетовый разбавился другими цветами, к тому же излучающими какой-то почти магический свет, и вообще настроение почему-то улучшилось. Скиптий подозревал, что это какая-нибудь психологическая уловка, чтобы они немного расслабились (Крам думал так же), или, наоборот, чтобы отвлечь их внимание от чего-то (так думал и Олерой), но она всё равно пришлась ему по душе (как и всем, хотя вида никто, кроме Аслы, не подал).
Искать подсказку в разноцветных линиях было интересно никто не знал, что именно они ищут. Вскоре уже всё стало казаться подозрительным может, это? Или вот это? Но через какое-то время всё же раздался возглас облегчения: