Тот аж куском подавился, рот кулаком зажал и выскочил из-за стола.
Благодарствую за угощенье! Кха кха Скотину проверю и к себе отдыхать пойду.
«Придется сурьезный разговор с братьями на зорю перенести, а то пойдут склоки при чужих ушах И за что ж ей такое имя дадено Нелада, вроде, девка справная, глазастая, только уж больно тоща».
Воротясь с улицы, в низких темных сенях он, задумавшись, налетел на кадушку с мукой и тут же зацепил кудрявой головой сети, хранящиеся у притолоки. Тут же забегали поверху мыши, заворчал потревоженный суседко, посыпалась Нечаю за шиворот соломенная труха.
И впрямь пора покидать гнездо, грустно рассудил он, стаскивая у лежанки рубаху, тесна стала отцова клетушка, не дает плечи расправить. Эй, кто там опять скребется?
Ожидал у дверей пораненного кота встретить, а в комнатушку ужом проскользнула Веся, кинулась ему на грудь заплаканным личиком.
Хоть ты меня пожалей, соколик! Хоть ты приласкай, раз муженек только поленом по ребрам гладит.
Да ты как здесь ахнул Нечай, ощутив, как дрожат под тонкой сорочкой плечи невестки.
Тише, тише, родненький, лучше послухай, что скажу, Спирька мой ныне убрался к Кокоре Рыжему, всю ночь будут на пару волков сторожить у зарода. Ему милей в стогу ночевать, чем со мной на постеле нежиться. Измаялось душенька Бери меня, Нечаюшко, вся твоя буду.
Добрая ты баба, а худое затеяла, хрипло увещевал Нечай, пытаясь смекнуть, как ловчее спровадить Весю, а та вдруг ухватила его спереди за штаны и в сердцах прошептала:
Была коза добра, пока волки бока не отъели. Другой бы на твоем месте давно меня повалил.
Да чего пристала, репей Я утром пойду в Городец. Совсем ухожу от вас! чуть не крикнул Нечай, вдруг озлясь на беспутную бабу. Ни днем ни ночью покоя нет. Ликом люди, а по нраву зверье. Не держи обиду, Весена, тошно мне с вами жить.
Вон что задумал она лениво поправила сорочку на рыхлой груди и без охотки отлепилась от Нечая, а напоследок сказала, как плюнула.
Пропадешь в Городце, дурень. Тебя ж любой посадский облапошит, ты каждой кобыле веришь, последний кусок нищему побирушке отдашь. Простота ты, простота-а и силища твоя не поможет, и змеиный колдовской пояс.
А не твоя забота! За мужем следи, бесстыдница.
Спровадил поникшую Весю да скоро и пожалел, ведь не от хорошей жизни она к нему пришла, словно тать в ночи за горелой корочкой счастья. А все же не годится задирать подол братовой жене. Даже на прощанье.
Оставшись один, с тихим стоном Нечай рухнул на овчины в углу и жадно втянул знакомый запах родного угла: выделанной кожей несло, чистой шерстью и матушкиными хлебами. А еще знал, как в дому затихнет, сверчок под полом заведет свою стрекотню, проказливые мышата опять вдоль стенок завозятся.
Нечем у него теперь в клети разжиться, все припасы Ставр на зиму в амбар перенес и бочонки с огурцами и рубленой капустой, и кадушки с медом, остались лишь связки лука да куль толокна.
На рассвете Нечай проснулся будто от батюшкиного пинка, как бывало по младости. Прислушался, кажись, в сенях за дверями два голоса шепчутся. Грубый, шершавый Спирькин, а тягучий, глубокий не знаком. Разве что ведунья проснулась Ишь, наставляет брата, как старая тетерка цыпленка малого.
Не спутай, смотри, корни могущника на растущую лунницу молоть надо, тогда отвар тебе мужской силы добренько прибавит. Да моркови ешь, не скупясь, и жену в бане парь чаще еловым веником. Воду мою наговорную береги, будешь умываться три зори из турьего рога снова кровь взыграет. А там уж сам должен знать, за какой «ухват» браться и как ловчее его в "печное устье" совать. У жены твоей дровишки жарко горят Ежели снова дубьем обижать не будешь, детки родятся крепкими.
Тут Нечаю помстилось, что Спирька со слезой в голосе отвечал.
Благодарствую, Нелада как по батюшке величать тебя не ведаю, прости за обиду, толкнул давеча на дворе. Увидал, как ты с Веськой в сенник пошла, решил, будто против меня сговор дуете, совсем хотите уморить Не сдюжил, прости Не поминай лихом. А то, можа, погостила бы у нас денек, а? Я после сам провожу до Ощипок.
У меня теперь дорога другая, втрое длиннее прежней. Прощай и здоров будь.
Дохнуло из сеней морозным ветерком, исчезла ведунья. Нечай запоздало сообразил, что с ним не простилась, а какая ей в том нужда? Он не хворый, не порченый, лечить его не пристало, а душа томится, так пора братьям слово сказать, еще с вечера вязнет на языке.