В те декабрьские дни в кинотеатре «Мир» шла ретроспектива фильмов Андрея Тарковского. Сам режиссер тогда тяжело болел и медленно угасал от рака в Парижской клинике. Жить ему оставалось всего несколько дней. Однако об этом я не знал и как оказался на фильме «Андрей Рублев», не помню. Скорее всего, случайно.
Помню, что фильм показывали не в основном, а в малом зале, который в начале сеанса был полон. Поэтому мне досталось место в последнем ряду, около двери, через которую периодически выходили зрители, не осилившие картины без привычного линейного сюжета и щедро рассыпанных по нему подсказок.
Признаюсь, мне тоже было непривычно, и все же я досмотрел фильм до конца. И правильно сделал. Потому что в одной из центральных сцен прозвучали слова, которые меня потрясли. Тогда, по своей непросвещенности, я приписал их автору сценария. И лишь много лет спустя узнал, что это слова апостола Павла из первого послания к коринфянам.
«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13, 13).
В фильме, сразу после этих слов, посланные великим князем убийцы нападают и ослепляют мастеров, приглашенных его братом в Звенигород, чтобы построить ещё более красивый храм.
Идёт 15 век. Монголы терзают русские земли. Горят города и села. Льется кровь. Князья предают друг друга и, прикрываясь Церковью, мучают свой народ, который, не в силах этого превозмочь, бежит от всех монголов, князей и их веры. И посреди всей этой крови и грязи неожиданно звучит гимн любви.
Однако способны ли люди его услышать? Достойны ли они сострадания? Если все, к чему они прикасаются, портят и губят? Как это произошло с мечтами о свободе и братстве, гуманизме и просвещении, социализме и демократии, правах человека и другими прекрасными идеями, которые все, казалось бы, ныне безнадежно испорчены, и теперь, остаётся одно признать эксперимент неудачным и закрыть лабораторию. Накрыть ее тем самым «медным тазом», о котором в своем послании писал апостол.
И все же не будем спешить. Ведь это послание было написано также человеком. Как были созданы людьми иконы Рублева и фильм Тарковского. Значит, человек все же не безнадёжен?
Думаю, что именно поиски ответа на этот вопрос, в итоге, привели меня в церковь. А началось все с фильма в кинотеатре «Мир», с которого я не ушел и досмотрел до конца.
Как все-таки важно вовремя услышать нужные слова!
7. Они мешали строить социализм
Дети свободны, а учителя я попрошу остаться! звучат с последней парты слова, которые я уже давно приготовился услышать.
Восьмиклассники выходят из кабинета истории, а я остаюсь. Потому что я учитель. Не всегда, а лишь сегодня. Студент-практикант, которому довелось вести урок в своей же родной школе. С робкой надеждой на то, что из посторонних на него никто не придет.
Но эта надежда не сбылась. Да ещё как! Сегодня на мой урок пришла сама Елена Ивановна К., заведующая кафедрой, одна из легенд нашего пединститута, который в этом году я заканчиваю. И теперь, ещё не факт, что благополучно закончу. Поскольку тема мне попалась непростая «Революции в Европе 18481849 годов. Возникновение марксизма», а там на каждом шагу ямы и ловушки.
Особенно, когда накануне ты всю ночь читал философский сборник «Вехи», авторы которого громят тот самый марксизм, а журнал «Огонек» публикует стать о жертвах сталинских репрессий, о которых прежде ты ничего не знал. Но я вроде бы справился не сказал об этом ни слова. Хотя так хотелось!
Закрываю дверь за последним учеником и сажусь за соседнюю парту.
Елена Ивановна какое-то время молчит, деловито листая лежащую перед ней тетрадь, и затем, по-прежнему не поднимая глаз, совершенно спокойно, с интонацией хирурга, который в сотый готовится отрезать воспалившийся аппендикс, спрашивает:
Скажите, Александр, за что Вы так не любите марксизм?
Я теряюсь, поскольку услышать подобное никак не ожидал.
Простите, о чем Вы спросили?
За что Вы не любите марксизм? повторяет свой вопрос Елена Ивановна.
За пару секунд я мысленно прокручиваю в уме весь урок. Как она догадалась? Ведь я не сказал о Марксе ни одного плохого слова, а о Ленине и большевиках тем более. Казалось бы, обошел все ямы и ловушки. К тому же за окном «перестройка», разгар плюрализма, и любить марксизм уже никто не обязан. Хотя впереди нас, выпускников истфака, еще ждёт экзамен по марксизму-ленинизму, на котором тебя могут легко завалить. Было бы желание!