А вообще что делаешь по жизни?
Ничего не делаю.
А цель в жизни есть?
Нет А у тебя есть? Михаил сам испугался своей наглости.
Понятно картавый пропустил вопрос мимо ушей, встал и стал отцеплять датчики. Ну, хотя бы честно сказал, что нихрена не делаешь А то нам, бывает, такое плетут, что уши вянут. Музыканты там всякие, поэты-писатели Творческие, мать их, личности. Про девку ты нам наврал, конечно, но это ладно это все врут Собирайся, короче, поедешь с нами.
Никуда я не поеду. Михаил скрестил руки на груди и уставился в окно.
Картавый вопросительно посмотрел сначала на него, потом на лысого.
Слушай, тёзка, снова начал заводиться шкаф. Ты, по-моему, не врубаешься. Подымайся! Я даже кружку помою за собой.
Лысый отвернулся к раковине и повернул кран. Его товарищ тем временем закрыл ноутбук и теперь аккуратно сматывал провода. Выпав из поля зрения парочки, Михаил решил, что такой шанс упускать нельзя, и кинулся к двери. Потеряв всего секунду, чтобы отшвырнуть в сторону стул, он рванул ручку двери на себя, но в тот же момент в затылок чем-то ударили. Перед глазами поплыло. Тело ещё попыталось удержаться на ногах, но подоспевшие клешни амбала встряхнули его и двинули головой об стену, после чего оно окончательно обмякло, и Михаил провалился в пустоту.
2
Очнулся он на кожаном заднем сиденье катившегося куда-то автомобиля. Снаружи было ещё светло видимо, сознание блуждало в астрале совсем не долго. Голова и шея болели так, как будто по ним пару раз проехали танком или самосвалом. Пальцы осторожно потрогали затылок и почувствовали под собой запёкшуюся кровь.
Очухался?! за стальной решёткой, разделяющей салон пополам, Михаил различил ухмыляющееся лицо лысого. Это я в тебя, козла, кружкой кинул. Хорошо, что не загнулся, а то выговор из-за тебя неохота получать. Тапки не жмут? Я там в коридоре нашёл какие-то. С тебя сто рублей за одевание.
Ага. И ещё полтинник за моральный ущерб, раздался знакомый картавый голос водителя. Кстати подъезжаем уже.
Михаил с трудом повернул голову. Снаружи рывками тянулась скучная лента обычной запруженной транспортом московской улицы. Метрах в четырёх от них мужик в кепке и синей спецовке мыл витрину небольшого обувного магазинчика, на мокрые стёкла которого сразу же, как бы подчёркивая бесполезность любой борьбы, налипал новый слой тополиного пуха. По тротуару в обнимку передвигались два разнополых существа с пивным баклажаном. В ползущей рядом бежевой «девятке» зевал здоровый сенбернар, замученный жизнью и хозяйскими детьми.
«Пробки Видимо, центр» решил Михаил. В вялом, ещё не отошедшем от удара мозгу так же неторопливо возникали вопросы, уверенно трансформируясь из банального «Что происходит вообще?» в извечный фатальный «За что?» Ситуация действительно была пугающе странной. Для прикола всё выглядело как-то уж слишком жестковато. Для сна слишком реально. Особенно этот запах душного кожаного салона. Салон, кстати, выглядел вполне презентабельно, за исключением решётки и валяющегося под ногами выцветшего плюшевого зайца без глаза. «Наверно, мерс» отвлечённо подумал мозг.
Эй, а ну дай сюда! вновь раздался голос лысого. Здесь не дымят!