Для дальневосточника проплывавший пейзаж как никакой другой подходил к одиноко нёсшемуся белому кабриолету, за рулём которого сидела блондинка в красном платье и если бы освободившийся от тумана ландшафт нигде не заканчивался, то, возможно, Мерседесу стоило ехать по нему вечно, в своё неизвестное куда-нибудь, наполненное светлой, чистой любовью.
А вообще я тебе так скажу, ласково провела пальцами по торпедо девушка. Когда машина красивая, то ты не знаешь, куда ехать, а когда не красивая, то знаешь. На красивой машине хочется просто ехать.
По небесной России? добродушно уточнил приморец.
Да по любой России! По небесной, по земной, по подземной! А лучше по небесному Монте-Карло!! взмахнула рукой девушка и запела:
А в Монте-Карло любовь и розы,
А в Монте-Карло весь высший свет!
Я в Монте-Карло лечу в Роллс-Ройсе,
И лучше места на свете нет!
Словно в насмешку именно под строчки о лучшем месте на свете ещё более искривившаяся трасса покрылась выбоинами. Кабриолет слегка тряхануло. Любитель катаклизмов прикинул, что если бы не высокая скорость авто, то ему с водителем было бы совсем не сладко. К ухудшению дорожного полотна добавились первые тени от появившихся у обочин деревьев.
Вот тебе и Монте-Карло! досадно ругнулась незнакомка.
Трасса вильнула влево, затем вправо и из-за возвышенности вынырнул странный красно-белый прямоугольный дорожный знак, донельзя напоминавший огромную этикетку водки Столичная. Приглядевшись, Андрей чрезвычайно удивился прямоте сообщаемой им информации. Внутри белого прямоугольника, заключённого в красную широкую рамку, находился чёрный рисунок в точности такой же, как на знаке Скользкая дорога: по двум чёрным, изогнутым в форме латинских букв SS, колеям ехал накренившийся чёрный автомобиль. На верхней стороне красной рамки, аккурат над крышей машины, белели два слова: ПЬЯНАЯ ДОРОГА.
Владивостокец, не единожды и не дважды ездивший по российским дорогам, которые народ называл пьяными, знал, что, как правило, они вели к маленьким городам или деревням и начинались сразу при съезде с больших трасс. Отличительной их чертой было наличие крутых, порой под все девяносто градусов, поворотов, мало чем объяснимое с точки зрения логики. К чрезмерной извилистости зачастую добавлялись самых причудливых форм ямы, особенно если речь шла о грунтовом покрытии. Но ни разу в жизни фанат стихий не встречал знака ПЬЯНАЯ ДОРОГА. Недоумевая, молодой человек даже потерял нить разговора.
Ядрён совиньон, ядрина фонтина! разгорячилась девушка, едва колёса снова ударились об асфальтовый выступ (совиньон сорт винограда для производства белых вин, фонтина вид итальянского сыра. Прим. автора). Опять!
Под не прекращавшееся цоканье водителя трасса выгнулась влево, а кроны высоких деревьев над ней принялись смыкаться. Следом дважды подряд тряхнуло сильнее прежнего, из-за чего блондинке пришлось ослабить давление на педаль газа. Вскорости этого ей показалось мало и она крепко вцепилась в руль. Андрей в свою очередь перепроверил крепление ремня безопасности и решил от греха подальше более ничего не спрашивать у спутницы.
Довольно быстро затенённая дорога стала смахивать на гребёнку. Трясло так часто, что в дребезжавшем боковом зеркале совершенно невозможно было разглядеть оставленный позади путь. Вконец разнервничавшаяся девушка неожиданно запела Калинку:
Калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода малинка, малинка моя!
Ах, сосёнушка, ты, зелёная,
Не шуми же надо мной!
Ай-люли, люли, ай-люли, люли,
Не шуми же надо мной!
Калинка, калинка, калинка моя!
В саду ягода малинка, малинка моя!
При исполнении песни туманного гостя очень поразило то, что её ритм как нельзя кстати подходил к быстрой езде по русскому бездорожью. Русь, куда ж несёшься ты? задался про себя известным вопросом Андрей, как только блондинка затихла, и невзначай посмотрел на три картинки-иконки. Дай ответ. Не даёт ответа.
Ещё более углубившиеся за новым крутым поворотом выбоины заставили водителя сбросить и так не высокую скорость кардинально. Отныне красотка в обжигающе-красном коротком платье не пыталась всячески проскочить их: она взялась огибать ямы, где аккуратно, а где пошустрее. Невооружённым глазом пассажиру было видно, что подобное вождение не только не приносило блондинке маломальского удовольствия оно выводило её из себя. В свете этого владивостокец продолжал молчать: он чувствовал, что одно единственное сказанное им слово может стать искрой, из которой разгорится испепеляющее пламя.