Я подумал бы, что он хочет от меня избавиться, но мы не жили и не собирались жить вместе, они переехали к нему во Владик, вместе с бабушкой, и к тому же мама ждала вскоре появления на свет моего брата или сестры, а я был вполне самостоятельным. Так что я поверил ему и поехал.
И как зовут твоего отчима? спросил Марк, теперь мы все перезнакомились и прекраснейшая фея, от которой я почти не мог оторвать взгляда, становилась всё больше похожей на живую девушку.
Владимир Иваныч, ответил я.
Немирович-Данченко? усмехнулся Лиргамир, все покатились со смеху. Все, кроме Тани, она, просто наклонив голову, смотрела на нас, завязывая пояс своего плаща на невыносимо тонкой талии
Почти. Кузякин, кивнул я, немного смущаясь.
На это Таня усмехнулась, взглянув, наконец, мне в лицо.
Ну чё, выходит, повезло тебе, Богдан, что ты только его пасынок.
Все уже падали со смеху на вытоптанную траву двора. Таня продолжала улыбаться, потом опустила ресницы, и отвернулась, поправляя сумку на плече.
Ребят, кто знает, как доехать до Кузнецкого Моста?
Я открыл рот ответить, но Лиргамир опередил меня.
Зачем тебе? Я могу проводить, я хорошо знаю центр.
Дом моделей хочу найти, сказала Таня.
И для чего тебе? В модели поступаешь? хохотнул Сиволобов.
Остальные, особенно девчонки, захохотали. Опьянели, похоже.
Поступаю, если возьмут, сказала Таня.
А Сиволобов оглядел её бесцеремонно и сказал:
Ну чё, сойдёшь, и опять в хохот.
Поехали, Олейник, я покажу, я бывал там. У меня даже знакомые там есть, не шутя сказал Лиргамир. Протекцию тебе сделаю.
Ну сделай, усмехнулась Таня. И подмигнула: Тогда я с тобой дружу.
Вот так меня москвич и обставил, а я поплёлся в свой занюханный клоповник на Арбате, думая, что надо пойти в деканат и получить место в общежитии, теперь мне положено, что-то я с работой своей совсем забыл об этом
Но на другой день Лиргамир сам подошёл ко мне перед началом занятий.
Ну что, взяли Таню в манекенщицы? спросил я.
Взяли.
Ты протекцию сделал? я с удивлением почувствовал, что ревную.
Да ладно, я приврал вчера, никого я там не знаю. Таню и так взяли, её и к Зайцеву позвали, он сам там был по случаю, увидел её на подиуме, и сказал, берёт даже без обучения. И сильно расстроился, что она не может целые дни у него работать.
Я смутился. Конечно, такая девушка вообще, я даже не мог понять, я видел вчера её работы, у неё талант редкий, а тут ещё и внешность
Между тем Лиргамир сказал:
Ты Богдан, ты не тушуйся с Олейник, я тебе не соперник, и закурил, длинными белыми пальцами перехватывая сигарету.
Чего это? Отшила тебя?
Да нет, я и не пытался подкатывать. Я не по этой части.
Как это не по этой части? удивился я, не понимая.
Марк пожал плечами:
Так, что в постель я Таню не потащу. А ты тащи на здоровье.
Я всё равно ничего не понял, да и что мне было думать о Лиргамире, и о его смыслах, когда меня переполняли собственные.
Да, Богдан, у неё там драма, с женихом рассталась. Так что действуй смело, в такое время все куда более гхм восприимчивые
Да, вот такой я добрый. Но мне Курилов понравился, сермяга был именно таким, каким я представлял его, когда разглядывал накануне. А вот Таня была непонятной. И я опять не мог вспомнить, о чём же я думал в связи с ней.
Я вспомнил об этом только через несколько недель, когда мне, глазастому, стало ясно, что не только наивный валенок Курилов втюрился в Таню по уши с первого взгляда, но и наш прекрасный профессор тоже. И когда мама, позвала меня к себе, прикрыв дверь, поговорить.
Слушай, Маркус, меня любили называть дома именно так, это завёл мой дед-дипломат, который переделывал почти все имена на заграничный манер забавы ради. У меня к тебе дело. Помнишь, мы разговаривали с тобой как-то о о девушках.
О да, был такой разговор у нас с мамой. Она, умнейшая женщина, которая при этом не обладала ни каплей женской прелести, первой догадалась, что я в своём половом развитии занял не совсем привычную для всех линию. И когда она спросила об этом напрямик, я сказал так же, как и вам, что мне безразлично. Но если какому-то интересному человеку вдруг интересно пощупать мои гениталии, я скорее позволю, чем откажу, и пол значения иметь не будет никакого.
Кто-то был уже? спросила мама, не показывая виду, что её коробит или ранит это открытие.