Здравствуйте, Виктор Николаевич, тихо ответила Марина. Очень приятно.
Взаимно, Марина, продолжал генеральный. Понимаете, произошла чудовищная ошибка! Я даже не знаю, как это назвать В этом есть и моя вина, безусловно, уж слишком я доверился своим замам! Я даже не знал ни о том, что они решили таким мерзким и низким образом избавиться от неликвида, ни о том, что вас уволили! За всем не уследишь! Мне пятнадцать минут назад позвонила секретарь и сказала. Я так понимаю, вашим увольнением шокирована не только она, но и многие сотрудники, которые вас знают лично.
Марина сидела, от удивления раскрыв рот. До того это все было неожиданно!
А теперь давайте сразу к делу. Скажите, вы готовы принять мои извинения за поведение моих подчиненных и несправедливое увольнение? А заодно занять должность заместителя директора северного филиала. С ее слов, вы отлично справлялись на должности продавца. Может быть, пора расти?
Вы предлагаете мне вернуться на новую должность? севшим от волнения голосом спросила Марина.
Да. И насчет подарков детскому дому Я приказал, чтобы детям выделили подарки из новой партии. Некоторую продукцию оттуда планировалось ввести в реализацию лишь в январе следующего года. Поэтому у детей будет только все самое новое и лучшее.
Спасибо, пробормотала Марина, окончательно растерявшись.
Вам спасибо! Мне будет очень приятно, если вы примете мое предложение относительно новой должности. Приказ о вашем назначении уже готов, я распорядился. Уж забежал вперед, простите.
***
Марина смотрела на воспитанников Некрасовского детского дома. Дети помладше с любопытством разглядывали новые альбомы для рисования и развивающие игры. Ребята постарше уже распаковали свои конструкторы и теперь с деловитым видом изучали детальки, явно намереваясь собрать из них что-то очень грандиозное. Совсем малыши носились по маленькому залу с веселым смехом, прижимая мягкие игрушки и машинки. Казалось бы, идиллия счастливые дети! Что может быть лучше?
Но Марине было грустно. За всем этим смехом и радостью скрывалась совсем недетская боль и обида. Боль и обида маленьких людей, у которых отняли самое важное в жизни каждого ребенка детство!
Блаженная
Односельчане звали ее блаженной. Без насмешки или неприязни, просто тем самым констатируя сам факт ее чудаковатости. Невысокая восемнадцатилетняя девушка, абсолютно безобидная и до того открытая и наивная, что становилось просто страшно за нее она верила каждому, и обидеть ее мог тоже каждый.
Машка, отдай бабушке сахар и скажи, пусть зайдет ко мне на днях, ткань должны завезти. Она хотела отрез, платье тебе сшить. Поняла?
Маша прижала кулек с сахаром, подняла на продавщицу огромные зеленые глаза. Отстраненные, как будто девушка витала где-то далеко в облаках, подальше от родного села.
Машенька, миленькая, ты поняла меня? повторила продавщица. Маша кивнула и пошла к выходу.
Глядя ей вслед, продавщица вздохнула.
Точно блаженная
***
Участковый Петр Валентинович сидел за обшарпанным столом. В сенях толпились обеспокоенные соседи, вслушиваясь в разговор.
Зинаида Федоровна, когда вы видели Машу в последний раз?
Так это, утром еще, всхлипнула старушка. В магазин ее отправила. Лида, продавщица, говорит, что забрала сахар и ушла. И все как в воду канула! Пропала моя Машенька!
Старушка разрыдалась. Две соседки, стоявшие у входа, кинулись ее успокаивать, третья полезла в шкафчик за каплями.
Валентиныч! крепкий грузный мужчина присел рядом с участковым. Мы тут с мужиками все обшарили, где только могли. Даже на верфи заброшенной были, нет нигде девчонки! Валентиныч ты власть, давай звони куда там надо, пусть военных присылают, вертолеты. Лес надо прочесать, а народу-то нету!
Участковый только ладонью по лицу провел.
Дымов! Давай каждый будет свою работу выполнять? Ты баранку крутить, а я закон защищать! И потом какие к черту вертолеты? Кто будет из-за девчонки столько суеты поднимать?!
Делай тогда что-нибудь! Время идет! зарычал Дымов. Мент ты или так погулять вышел?
Он встал, нахлобучил кепку. Подошел к стоящим в дверях односельчанам.
Пойдем, мужики. Сами искать будем, коль власть у нас такая. Собирайте народ!
***
Маша-а-а!
Машка, где ты?!
Машенька! Отзовись!
В хмуром осеннем лесу, обычно тихом и безжизненном, было оживленно. На поиски пропавшей девушки вышло все село: мужики, бабы, даже дети. Неумело разделившись на группы, они прочесывали лес.