Так, Пророк задумался, скажите им, что бог Иншушинак это ипостась светлого бога Ахурамазды, который покровительствует науке. И они будут служить в его храме.
Простите, великий, но науку людям дали боги Энки и Набу, почтительно поправил первосвященник.
Да-да, Энки и Набу, точно, но им еще и Иншушинак немного помогал. Он покровитель библиотек. И увидев ошарашенные лица собеседников, мысленно застонал. Надо же было так завраться. Но делать нечего, пришлось идти до конца, учитывая, что тут библиотек еще не было. Библиотека это хранилище книг. Скажите им, что в каждом крупном городе царства будет библиотека, и в каждой библиотеке будут их труды с указанием имени автора. Как думаете, это подействует?
Я думаю, великий, город Дур-Унташ недостаточно велик, чтобы вместить всех желающих, сказал первосвященник, которому внезапно открылись новые горизонты в сфере манипулирования людьми.
Это не все, почтенные. Необходимо изготовить единые образцы мер и весов для всего царства. На каждом рынке писцы должны следить за тем, чтобы гири у купцов имели правильный вес. Я думаю, сиятельный Хутран быстро решит эту проблему. И вот еще, Хидалу, а наладь-ка выпуск гирь с клеймами в царских мастерских, а все остальные гири объявим вне закона. И порядок на рынках наведем, и казна денег заработает.
Прекрасная мысль, Великий, склонился хазарапат, но я от всей души рекомендую удвоить охрану поместья.
В то же время. Город Бандар. В настоящее время Бендер-Аббас, провинция Хозморган, Иран.
Юг провинции Кармания был безумно сухим и жарким везде, кроме побережья, омываемого Великим Океаном. Там свежий ветер иногда приносил прохладу, а если ветра не было, то жара была, вдобавок, еще и удушающее влажной. Дожди, которые тут выпадали, орошали богатые земли, где вдоль небольших речушек были разбиты цветущие сады и плодороднейшие поля. Но уже на десяток фарсангов севернее начинались неприветливые скалистые пустоши, пристанище круторогих баранов и горных козлов. А еще дальше, на берегах реки Хелиль-руд, снова цвели сады и росло зерно. Это были горы, и такой невыносимо душной, липкой жары там не знали. Зной на побережье отступал только к вечеру, даря измученным людям благословенную прохладу. Сидонец Малх, или Малх-мореход, как его называли, любил местные вечера. Вот уже несколько месяцев, как он перебрался сюда, что иначе, как промыслом божьим, ничем и быть не могло. Он сидел во дворе собственного дома, ужиная с женой и детьми, и наслаждался свежим ветерком, который делал это место воистину райским.
Все началось в Ниневии, где он строил биремы для великого царя Синаххериба. Только-только жизнь стала входить в колею, как проклятые кредиторы достали его и там. Малх надеялся, что, сбежав из Сидона, он избавится от них, то тщетно. Все, что было заработано, отняли эти жадные шакалы, и он с трудом вымолил отсрочку по набежавшим процентам. Малх уже выплатил этим отродьям вдвое от того, что взял у них, но долг почему-то только вырос. И он уже всерьез подумывал о том, чтобы броситься со скалы, как встретил на дороге босоного человека с горящими фанатичной верой глазами.
Уверуй, сын мой, в светлого Ахурамазду, и твои печали уйдут, заявил он, увидев понурого финикийца.
А долги мои уйдут вместе с печалями? мрачно пошутил Малх.
Какие еще долги? поинтересовался бродячий проповедник-мобед.
И Малх, не ожидая сам от себя такого малодушия, вывалил на незнакомого странника в белой пыльной хламиде и высокой шапке все свои беды. И правда, полегчало немного, хоть долги от этого не уменьшились.
Светлый Ахурамазда поможет тебе, убежденно сказал мобед, взгляд которого внезапно стал изучающим и острым. Ни следа от блаженного дурня не осталось. Иди-ка ты в город Опис, и спроси местного азата. Скажи, что мобед Мушхиа прислал тебя, и он поможет.
Ты смеешься надо мной? удивился финикиец. Но взгляд проповедника снова загорелся нездешним огнем, и он, потеряв интерес к Малху, побрел дальше по дороге.
Придя домой, мореход поделился с женой, которая молча стала собирать вещи.
Что с тобой? удивился Малх. Ты поверила в эту чушь?
Я верю в то, что боги общаются с нами знамениями, супруг мой. И оно было нам явлено. Мы должны ехать в Опис.
Уже через две недели Малх стоял перед невысоким, широкоплечим персом с обветренным лицом, и рассказал ему свою историю от начала до конца. Когда он упомянул имя мобеда Мушхиа, азат резко поднял взгляд на корабела и сказал: