В это время в бар зашла элегантная девушка и стала шептаться с барменом. По их поведению Дали понял, что бармен с насмешкой рассказывает даме о нем как о деревенском простофиле. Это никак не входило в его планы. Он подошёл к стойке и протянул купюру в двадцать пять песет. Бармен засуетился и стал отчитывать сдачу двадцать два песета. Но Сальвадор произнёс: «Не надо!» Работник бара был ошарашен: такое в его жизни происходило в первый раз.
Дали же, почувствовав прилив сил, попросил продать ему одну вишню из тех, что ждали своего покупателя в полной тарелке. Бармен пододвинул всю тарелку, но Сальвадор взял только одну ягоду, не забыв спросить, сколько это будет стоить. Бедолага бармен сказал, что для него это бесплатно, но Дали вытащил очередные двадцать пять песет и всунул их в трясущиеся руки бармена.
Во время всего действия эпатажник ни разу не посмотрел на даму. Та в свою очередь не могла отвести глаз от этой сцены. Сальвадор походкой уверенного самца приблизился к ней и попросил одну вишню с её шляпы. Девушка не удивилась и, сказав, что сделает это с удовольствием, склонила голову. Дали умелым движением снял красную ягодку, достав из неё немного ваты. На торчащую из искусственного плода проволоку Дали насадил купленную вишню.
Две ягоды, настоящая и искусственная, были поразительно схожи. Бармен и девушка смотрели на них широко открытыми глазами. Достигнув поставленной цели, Сальвадор распрощался и ушёл из бара. Он торжествовал, ибо в очередной раз взлетел так высоко, что был не доступен обывателю.
Седовой волос на дне бокала Дали не зря воспринял как собственный. Он не только никогда не боялся старости, но и ждал её: «А пока задача состояла в том, чтобы состариться, а состариться можно лишь одним способом надлежало работать, бороться и собирать в кулак все интеллектуальные и физические силы. Только это и позволит мне одержать победу в том важнейшем крестовом походе, в который я намеревался выступить, ставя себе целью покорение собственной души»62.
Сальвадор Дали любил знакомиться с известными художниками, некоторых из них он считал достойнее себя, например, Пабло Пикассо. Как упоминалось выше, первая их встреча у Пичотов состоялась, когда мальчику было всего семь лет. Благодаря кубисту Мануэлю Анхелло Ортису63 два живописца встретились вновь. Дали показал Пикассо «Женщину в окне в Фигерасе» (1925) и сообщил, что прибыл встретиться с ним раньше, чем посетил Лувр. Естественно, Пикассо был польщён.
Пикассо около пятнадцати минут рассматривал «Женщину», но не сказал ни слова. Далее он приступил к действу: «Демонстрируя каждую очередную работу, он бросал на меня короткий взгляд, такой мудрый и живой, что меня пробивала дрожь. Уходя, я тоже не проронил ни слова. На пороге мы обменялись взглядами, которые означали: «Уловил?» «Уловил!»64» На Сальвадора эта встреча произвела громадное впечатление. Пред ним предстал признанный гений.
Стоит отметить, что в период учёбы в Академии Дали от импрессионизма перешёл к кубизму. И это произошло задолго до встречи с великим мастером. Среди картин этого авангардного направления у Сальвадора стоит отметить следующие: «Кубистический автопортрет» (1923), «Мельница. Пейзаж в Кадакесе» (1923), «Пьеро с гитарой» (1923), «Кубистический натюрморт. Сифон и маленькая бутылка рома» (1924). В этих шедеврах содержится все то, о чем писал Анатолий Луначарский: «Упрощать действительность ради вскрытия объёмности и весомости, упрощать её путём сведения кривых к ломаным таков зародыш кубизма»65.
На примере творчества Сальвадора Дали можно изучать развитие современной живописи. Например, между импрессионистическими и кубистическими картинами он пишет ряд работ в стиле Поля Сезанна66: «Материнство (около 1921), «Улыбающаяся Венера» (около 1921), «Фестиваль Санта-Крус в Фигерасе» (около 1922), «Больной мальчик. Автопортрет в Кадакесе» (около 1921).
Кубистические вкусы Сальвадора не отвернули его от такого направления в искусстве, как футуризм67. Вот яркие слова, характеризующие данный стиль: «Гоночный автомобиль, самолёт, война, анархия, революция и арсеналы, залитые слепящим электрическим светом. Вот темы поэта-футуриста. А потому, чтобы соответствовать им, он должен не щадя себя жарить напропалую. Современный поэт-футурист стоит на вершине эпох; он не должен оглядываться назад; необходимо разрушить музеи и библиотеки; всякое искусство есть борьба»68.