Нотариус с Аной Марией уехали в родные края, а Сальвадор поселился в студенческой Резиденции. Комната была прекрасно обставлена: отец всегда хорошо обеспечивал его деньгами. Первые кубистские фантазии посетили живописца именно в этой комнате.
Студенческая жизнь кипела. Перед учащимися выступали такие светила, как Мария Кюри54, Кейнс55, Эйнштейн56, Хосе Ортега-и-Гассет57.
В «Моей тайной жизни» Сальвадор подробно описывает приезд в Академию испанского короля Альфонса XIII. Для создания массовки студентам было велено осторожно передвигаться следом по пути монарха. Худых, часто недоедающих натурщиц заменили на отборных красавиц. Дали полагал, что это были самые востребованные проститутки с мадридских улиц.
В конце мероприятия король должен был сфотографироваться с учащимися. Для него приготовили ложе, но тот присел на корточки, по-хулигански бросив окурок в урну, которая стояла минимум в двух метрах от короля. Удачное попадание произвело впечатление на окружающих. Сальвадор встретился глазами с монархом. Последний якобы ждал одобрительной реакции от Дали. В момент ухода Альфонса XIII они вновь встретились глазами и «узнали друг друга».
Такие личные воспоминания о переглядываниях с самим королём ещё раз свидетельствуют о том чувстве собственного величия, которое вселилось в будущего гения сюрреализма.
К своим преподавателям каталонец относился довольно пренебрежительно, считал их отставшими от современного искусства. Но среди их бездарной массы Дали выделял Хосе Морено Карбонеро58. Этот немолодой профессор был не только талантливым художником, но и потрясал всех своими элегантными одеяниями и булавкой на галстуке с чёрной жемчужиной. Плохо исполненные ученические рисунки профессор одним прикосновением угольного карандаша превращал в мастерские. Но как только он отходил от картины, студенты моментально удаляли нанесённые штрихи, превращая изящное произведение в заурядное. Поэтому своих однокурсников Сальвадор считал обыкновенными болванами.
Как ни странно, сын нотариуса недолго страдал одиночеством в Резиденции. Он быстро примкнул к компании молодёжи, прекрасно проводившей время в разговорах об искусстве. Вот первые впечатления Луиса Бунюэля о каталонце: «Дали был высокий и застенчивый молодой человек с низким голосом. Свои длинные волосы он обрезал они мешали ему. Он очень экстравагантно одевался широкая шляпа, огромный бант, длиннополый, до колен, сюртук и гетры. По его виду можно было подумать, что он намерен шокировать своим видом, на самом деле ему просто нравилось так одеваться, хотя и приходилось выслушивать от людей на улице оскорбления»59.
В своих мемуарах Бунюэль пишет, что именно он первым обратил внимание на талантливого художника. Просто Сальвадор однажды не закрыл дверь в комнату, а Луис проходил мимо, и его взор упал на портрет, который Дали как раз заканчивал. Немедля о «чехословацком художнике» (так прозвали Дали студенты, как пишет Бунюэль, «сам не знаю почему») было доложено Гарсиа Лорке60 и другим. Те проследовали в комнату к Дали для знакомства, которое привело к большой многолетней дружбе, сопровождаемой созданием шедевров в живописи, литературе и кино. Также были совместные попойки, споры, хулиганские выходки и посещения публичных домов.
Жизнь на широкую ногу требовала финансовой подпитки. Присылаемых денег часто не хватало. Порой счета из ресторанов направлялись прямо родителям. Сальвадор и его товарищи находились в поисках лёгких денег. Они придумали брать деньги за возможность общения с ними. Некоторые их коллеги готовы были заплатить, чтобы примкнуть к прекрасному. Для бедолаг это заканчивалось плачевно, ибо они не только расставались с деньгами, но и получали обвинения подобного рода: «Да вы же обокрали нас! Уже одно то, что я сказал вам про реализм и католичество, стоит в пять раз дороже»61.
Дали любил и умел совершать на редкость экстравагантные поступки. Первое своё посещение бара он превратил в сцену, достойную пера любого писателя. Заказывая коктейль, Дали даже не подозревал, что их существует несколько видов. На уточняющий вопрос бармена Сальвадор ответил, что ему подойдёт любой коктейль, но обязательно хороший, тем самым показав себя профаном. Выпив первый бокал, он обнаружил на его дне седой волос. Естественно, у художника разыгралась фантазия: этот волос он принял за свой собственный. Дали заказал второй бокал.