С опозданием минут в десять явился Заг. Подчёркнуто энергично стукнул в дверь, повернул ручку и сунул голову в щель: «Можно?» Послышалось мужское: «Да подождите вы» и тут же женское: «Пускай заходят. Чего ты?» Заг вошёл, дверь оставил открытой для остальных.
Что по мне, так заходить к шефу уже возглавленным всегда проще. Правда, когда народу много, то последнему стула может и не хватить. А уж поскольку в очереди за влиянием я обычно самый крайний вхожу с заранее прихваченным из приёмной. Секретарша шефа Алёна, полненькая и милая девушка, специально для меня разжилась где-то облегчённым стульчиком, состоящим из металлических трубок и мягкой сидушки. Забросив его за плечо, я вошёл в кабинет и разместился там у дальнего края: между презентационным экраном и книжным шкафом. То есть прямо возле двери, ведущей в смежный кабинет. С некоторых пор за этой дверью обитал самый загадочный персонаж нашей дирекции. Тот самый господин Броздов, упоминаемый чуть выше. Жутковатый тип, которого я встречал крайне редко и почти всегда на презентациях моего проекта.
Солнце светило во все окна, народ рассаживался, шефа за их спинами видно не было. В кабинете было душно. Босс никогда не был поклонником кондиционеров, и если зимой это воспринималось нормально, то сейчас всё было иначе за окном весна дурила. Впрочем, я об этом уже писал.
Когда суета стихла, взгляду моему открылась картина, на которой Изя был занят беседой с дамой, мне неизвестной. Худощавая женщина возрастом далеко за сорок, одетая в деловой костюм и розовую сорочку, вольготно расположилась в кресле, стоящем рядом с начальственным столом. На нас ни она, ни шеф никакого внимания не обращали. Женщина разговаривала в полный голос, а тема при том была достаточно личной.
Брось, Иван Захарьевич, говорила она бархатным голосом с хрипотцой, применяя в обращении отчество как уважительное украшение. Если бы я хотела мужа, то уже имела бы. И вполне качественного.
Марина, ты вукавишь, отвечал Изя, вращая ручку на поверхности стола.
У шефа был необычный речевой дефект: время от времени он терял букву «л» или подменял её чем-то похожим. Порою же произносил слова отчётливо и верно.
С чего бы мне? отвечала ему Марина.
Качественные в нашем возрасте уже давно разобраны. Уж извини, что я твой юный возраст к моему приравняв.
Я тебя умоляю. Юный возраст равнодушно отмахнулась та. Мужики в нашем мире это добыча. Из-под семейного пресса вас голыми руками брать можно. Ну, при наличии ума, конечно.
А его-то у нас не занимать? подыграл шеф.
Вот именно, Марина значительно подняла палец. Она обернулась и посмотрела на нас, как на ряды с мебелью. Ты вот попробуй на досуге в кого-нибудь из этих заглянуть. Удивишься. Вполне себе настоящие. Им бы жить дать людьми бы стали. Ладно, потом продолжим.
Я бы ещё пообщався, развёл шеф руками, но ты сама впустиа.
Точно. Сама, сама, женщина по-мужски похлопала ладонью по ручке кресла и поднялась. Звони, как соскучишься. Или заезжай.
Она ушла. Изя некоторое время пребывал в задумчивости. Потом поднялся торжественный и загадочный. Одет шеф был в классический костюм. Украшен полосатым галстуком. Необычное явление, от которого за версту пахло неприятностями.
Изя дёрнул себя за край галстука и начал планёрку.
Ну что, друзья мои, произнёс он и обвёл всех матерным взглядом. Начнём с печайного. Стёпа свинтив по-тихому, и пахнет это дурно.
Поскольку тот самый Степан трудился под моим началом, то полтора десятка голов повернулись увидеть реакцию Умки. Я пожал плечами. Повисла тишина. Шеф чего-то ждал. Не дождался, поморщился, дуплетом дёрнул галстук.
Степан Серпаков вчера увоився. Ни у кого это вопросов не вызывает? Может, кто-то добавить чего хочет? спросил он.
Вчера? переспросил сидящий рядом со мной персонаж по имени Никита. Вчера же воскресенье было.
Ну, то есть в пятницу. Конечно, в пятницу, ответил Изя и посмотрел на Никиту недружелюбно. Кадры мне вчера перед сном позвонии. Уведомитевьно. Не знаю уж, как так бывает, но увоии без меня.
Из толпы раздался негромкий восторженный посвист.
Вот-вот, прокомментировал шеф.
Поверить в то, что Изю поставили перед фактом, было сложно, но само известие никого особо не удивило. Ну уволился человек и уволился. Конечно, так не делают, но, если признаться, многие хотят.
Иван Захарович, снова обратился Никита к шефу, скажите нам, что мы по этому поводу должны сделать? Мы же в политике-то так себе.