От такого предложения трудно отказаться, произнес Иоганн с улыбкой.
Вот и договорились! улыбнулся Степан Терко в ответ и шагнул за порог. Вместе с ним вышли Еремин и Ганс.
Дальше у нас на повестке дня американская военная база «Голубые цветочки», или как там она правильно именуется, сказал Богданов.
Да, база потряс головой Иоганн. Похоже, он все еще пребывал под впечатлением прощальной речи Степана Терко. База Как я и обещал, ваших людей довезет туда Пауль. Там он их высадит, ну а дальше вы уж сами.
Готовы? спросил Богданов у Рябова и Муромцева.
Так точно, ответил за двоих Рябов.
Ступайте за мной, сказал Пауль.
Присматривай за ним хорошенько! шепнул Богданов Рябову. Все-таки это его первое серьезное дело.
Присмотрю, сказал Рябов и шагнул в ночную темень вслед за Муромцевым и Паулем.
Ну и нам пора, сказал Богданов, обращаясь к Иоганну. Благодарим за содействие и извиняемся за беспокойство.
Мы должны вас ждать обратно? спросил Иоганн.
А вот этого я вам не скажу, развел руками Богданов. Потому что не знаю.
Понятно, кивнул Иоганн.
Но на всякий случай ждите, сказал Богданов. И будьте готовы переправить нас дальше. Хотя куда именно, как скоро и в каком количестве этого, опять же, я вам сказать не могу.
Понятно, повторил Иоганн, помолчал и добавил: Успеха вам.
Вам тоже, сказал Богданов. Одно дело делаем.
Глава 6
Совсем близко к американской военной базе «Голубые цветы» Пауль подъезжать не стал. Он остановился за несколько кварталов и заглушил мотор.
Вам туда, указал он Муромцеву и Рябову. Это недалеко. Извините, что не подвез вас ближе. Не хотелось бы, чтобы на мою машину кто-то обратил слишком пристальное внимание. Ваши подвиги на базе, какими бы они ни были, могут логически связать с машиной, а через нее могут выйти и на нас.
Мы понимаем, сказал Муромцев.
Тогда удачи, пожелал Пауль.
Да и вам она не помешает, заметил Рябов, выбираясь из автомобиля.
О да! согласился Пауль, заводя мотор.
Машина развернулась, и скоро ее не стало видно. Какое-то время Рябов и Муромцев стояли и молча смотрели в темноту.
И что будем делать дальше? спросил Муромцев.
Мыслю так, сказал Рябов. Подойдем к базе поближе, осмотримся, что к чему. А затем будем думать, как на нее проникнуть.
База «Голубые цветы» располагалась на городской окраине. Правда, между нею и крайними городскими зданиями было пространство шириной метров восемьсот, а то и целый километр. Несмотря на темноту, база хорошо была видна издалека. Где-то над землей (наверное, на стенах или на крыше) парили широкие полосы прожекторов. Кроме них светились еще какие-то огни, назначение которых издалека было определить сложно. От города к базе вела асфальтированная дорога, смутно различимая в темноте.
Чтобы проникнуть на базу, есть два способа, в раздумье произнес Рябов. Способ первый это окольный путь. Перелезть через стену, влезть в окно и так далее. Но только это дело долгое. Пока обойдешь базу, пока найдешь этот путь А нам все нужно сделать до рассвета. В темноте оно сподручнее.
Понятное дело, согласился Муромцев.
И потом, продолжал развивать свою мысль Рябов. А вдруг нас кто-нибудь заметит из господ бывших союзников? А что это, спросят, вы тут околачиваетесь? Зачем лазите по стенам? И погорели мы с тобой
Значит, пойдем другим путем, улыбнулся в темноте Муромцев. То есть внаглую, через главные ворота. А куда деваться?
Так-то оно так, в раздумье проговорил Рябов. Да вот только опасное это дело! Тут надо как следует все обдумать!
Теоретически рассуждая, наше с тобой дело не то что опасное, а прямо-таки безнадежное! беспечно махнул рукой Муромцев. Нас двое, а их как муравьев в муравейнике. Так что тут думай не думай
Это, конечно, так, согласился Рябов. Но все же хоть какой-нибудь завалящий планчик у тебя имеется?
Завалящий имеется, сказал Муромцев. Предлагаю поступить так. Выходим из нашего укрытия и топаем по этой самой дороге прямо к центральным воротам. Не скрываясь, не таясь При этом я громко буду рассказывать тебе любовную историю на английском языке. Не забывай, я знаю английский язык. Говорят, у меня ярко выраженный техасский акцент. Что ж, тем лучше Я, значит, рассказываю тебе любовную историю, а ты изредка похохатываешь.