А тогда, после последних слов моей бабушки мне по телефону волосы еще болели на голове. Это был не удар, а попытка сверхсилы удержать меня за волосы или взять меня в свое пространство. Я тонула в слезах, и меня вырывала сквозь пространство рука бабушки, из горя моего вырывала, из этих жутких мужниных скандалов и придирок маменькиного сынка. Ну надо же: причина скандала не по струнке выровненные по гардинам занавески. Абсурд!..
Мама сказала, что когда бабушка умирала, то перед ней была моя фотография, где я первоклассница, и она держала фотографию за голову и кричала: «Дайте мне ее волосы!»
Через два года я развелась с мужем, будучи студенткой университета, а через пять лет ушла от него и душой. Насовсем.
Во снах меня преследовал ужас, оттого что мама хотела меня постричь и показывала, «по куда». Ее пальцы водили чуть ниже уха, а спина моя холодела, и я бежала прочь от насильственной стрижки. Психологически это можно было понять так, что я не хотела отдать свои волосы бабушке, я хотела сама быть рядом с ней. Подсознательно я мечтала жить и быть счастливой, и чтобы рядом бабушка отдыхала душой и сердцем, наслаждаясь цветами натюрморта, на который у нее в Ленинграде не хватило денег.
Я нарисую тебе натюрморт, говорила я баб Ане, вот подрасту немного. Но художник сказал тебе, что я твой лучший натюрморт, и надо беречь меня. А натюрморт он сделает из физиономии того, кто доставит мне неприятности.
Бабушка, милая моя бабушка, я знаю, ты простишь меня и отдашь мне свои последние конфеты и яблоки. Ты отдала за меня свою жизнь перед вепрем времени, который пытал меня. Тогда ты лежала в больнице с давлением, потому что умер твой дядя Саша, ты любила его. А когда он умер, то оказалось, что его семья даже не знает о тебе, что ты была только эпизодом в его жизни и только. Твоя великая любящая душа была только грелкой мужчине, о котором знали я и тетя Рая.
Но тетя рая узнала о дяде Саше от меня, даже не от бабушки. Мы шептались на кухне, и тетя Рая обещала мне дать нам всем счастья, потому что она сама знает, где оно есть. Это было в моем детсадовском детстве, но так мучает маленькое предательство. Нельзя раскрывать секреты близких. Никогда нельзя раскрывать секрет, если тебя просили никому не раскрывать его.
Светлые глаза юноши потемнели со временем, а вокруг его глаз появились темные пятна. Он стал похож на медведя панда. У нас не было даже священного поцелуя, о котором мы мечтали, только беседы возле окна. Странно меняется лицо человека. А у совсем другого юноши, который предал меня, кожа на лице свисает при повороте головы, будто стала велика. И хотя волосы не поседели, но видно стало, что он очень стар. Не заслужив седины у Бога, он поменял размер кожи. У предателей так бывает. Сок вытек моими слезами.
И вот это имея в памяти и сердце, надо находить в себе силы уезжать, убегать, уползать и улетать от довлеющего противостояния твоему внутреннему счастью. И я сейчас поеду на набережную, стану там наслаждаться свежим воздухом, которого давно не чувствовала и писать там стихи. И придет ко мне свет.
ПАМЯТИ ГАЛИНЫ АНАТОЛЬЕВНЫ АНТОНОВОЙ-СТАЙЦОВОЙ
В жизни каждого человека есть люди, которые становятся маяками в судьбе, такими маяками стали для меня в школьном возрасте мои учителя: Галина Ивановна Морозова, учительница литературы дай Бог ей крепкого здоровья! и Галина Анатольевна Антонова, моя классная руководительница и учитель географии в школе 169 Автозаводского района г. Нижнего Новгорода.
Стихотворение памяти Галины Анатольевны Антоновой-Стайцовой я поставила в книге своей прозы, потому что первые мои пробы пера в написании рассказов после моего папы видела именно она, мой учитель.
***
Цветы вдоль школьного двора,
Как в знанья быстрые ступени,
Слезами поливая, верим,
Что не окончена игра.
Цветы как поцелуи вслед
Учителю. Как это больно
Терять учителя невольно,
Как путеводной нити след.
Но среди школьных парт живет
Ее душа, ее дыханье
И сердца тонкое страданье,
Мечтаний дерзостный полет.
И знает каждый ученик,
Что материнское начало
В учителе бесценней книг,
И дарит крылья за плечами.