Провожу пальцами по футболке, пытаюсь понять, что за принт на ней. Но все кажется не моим и словно с чужого плеча.
Я ничего не помню.
Вообще ничего.
Бросаю взгляд на незнакомый берег, куда через минуты мне предстоит сойти, а затем на скалу огромную, устрашающую, склонившуюся над морем, как мачеха над непослушным ребенком.
Мужчина вплотную прижимается к лодке и с силой толкает ее вперед. Пошатнувшись от резкого толчка, я ударяюсь затылком о доски.
Боль в голове вырастает в гору из тяжелых булыжников. Становится объемной и нестерпимой.
Хватаюсь руками за корму, желая удержаться, но следующий толчок оказывается еще сильнее.
Лодка с шаркающим звуком заползает на берег. Каждая доска вибрирует, протискиваясь вперед по мелкой гальке. Эта ужасная вибрация наполняет все тело.
Хватит! выкрикиваю, падая на дно и чувствуя, как в моей голове что-то щелкает, шипит и стонет. Не надо толкать! Пожалуйста!
Но он не обращает внимания на мою мольбу.
Еще несколько толчков, и я уже едва справляюсь с тошнотой.
Выходи, громкий раздраженный голос звучит совсем близко.
Не могу, говорю шепотом. Сознание делает шаг назад, а со всех сторон снова крадется темнота.
Пойдешь через лес, по тропе. Потом метров пятьсот и выйдешь к людям. Крайний дом на второй улице дом врача.
Я не могу, голос такой тихий, что я сама еле слышу его.
Постучишь, скажешь, что Эдгар выловил у скалы Печали, он поймет, много таких, как ты, видел.
С каждым мигом слова становятся все дальше и тише. Я хочу думать, что мужчина отходит от меня, но догадываюсь, что это не так.
Я лежу на холодном дне старой деревянной лодки, мои руки и ноги теряют последнюю силу, глаза закрываются, и я то ли засыпаю, то ли просто проваливаюсь в свою боль и забытье.
Глава 10. Луна, прошлое
Из школы я иду медленно, стараясь растягивать каждый шаг. Любуюсь цветами в соседских садах, рассматриваю витрины магазинчиков и глажу бездомных блаженных котов, которые так и путаются под ногами.
Но время все равно тянется слишком медленно. Я знаю, что если приду домой рано, вновь нарвусь на разговор о том, что в моем возрасте неприлично общаться только с родителями, а дружить только с братом.
Потянув за нагретую солнцем резную ручку калитки, заглядываю во двор дома отцовская машина на месте, но самого отца не видно. Это хорошо. Посижу немного у крыльца или пройдусь до беседки.
Здравствуй, Лунаи, шепот садовника раздается, как только я проскальзываю на дорожку, ведущую вдоль розовых кустов.
Я оглядываюсь, но никого не вижу.
Я здесь, знакомый голос с легким акцентом звучит очень тихо и откуда-то снизу.
Где?
Здесь, присядь.
Присаживаюсь на корточки и сразу встречаю веселый, по-мальчишески озорной взгляд темных глаз Сиюна по ту сторону густых кустов.
Сиюн кореец, сын нашего старого садовника Джиху. Сейчас, когда сад уже раскинут и оформлен, Джиху работает в другом доме, а его отпрыск, как начинающий специалист, трудится у нас на полставки и присматривает за созданным отцом творением садоводческого искусства. Одевается Сиюн всегда в одну и ту же рабочую одежду темно-зеленого цвета, а с виду он совсем не дурен собой крепкий, высокий, черноволосый. Иногда я вижу, как девчонки из школы, проходя мимо нашего дома, украдкой пытаются заглянуть через забор и состроить Сиюну глазки. Но он всегда занят делом и, кажется, не очень заинтересован в таком общении. Я думаю, что садовник немногим старше меня, но он не учится ни в школе, ни в институте, потому что вынужден работать.
Улыбаясь мне, Сиюн сидит на корточках и старательно проделывает какую-то манипуляцию с опустившим голову розовым бутоном.
Все твои дома, встречают гостей уважаемых Нино и Заза, говорит он, не отрываясь от работы.
Нино и Заза? удивленно переспрашиваю я.
Сиюн кивает.
Очень странно, мои бабушка и дедушка по линии отца редко наведываются в гости без повода или крупного праздника, а их приезд всегда сопровождается излишней суетой, потому что они очень любят внимание. Я давно не видела их и, пожалуй, должна бы испытывать радость, но ее совсем нет.
Родственники по маминой линии рождают в моей душе намного больше тепла. Но живут они в столице, далеко от нашего городка, поэтому видимся мы редко, а общаемся в основном по видеосвязи.
Когда мы с Эриком слышим из динамика маминого телефона знакомую грузинскую речь, очерченную придыханием, сразу бросаем все занятия и с воплями радости бежим вниз это звонит бабушка Тина.