Погодите радоваться, может, завтра опять всё продолжится. Может, это мне подарок на день рождения сверху прислали?! завеселел Пашин однофамилец.
А я ведь помню, ровно десять лет назад это началось. Как раз в начале августа, когда этот учёный из столицы приезжал со своими дочками. Старшие-то две не родные были. Он сам-то не русский, то ли немец, то ли поляк, фамилию забыла, разговорилась баба Марфа, к которой подруга из Чегановки лечиться приходила. Какой-то крупный учёный, поговаривали, головной мозг изучал. Младшая-то у них, родная которая, болела какой-то странной болезнью, почти год не спала ни днём, ни ночью. Уж така худа была, один шкелет. Все думали, помрёт вскоре, никто вылечить не мог, а здеся вот и вылечилась, наш климонт помог. А как они уехали, так у нас эта аномалья и завелась.
«Всё, конец! Излучения прекратились, никто больше не засыпает в десять вечера, а мне через два дня уезжать, возвращаясь домой, подводил печальные итоги Павел. Надо упаковать и надёжно запрятать всю дорогостоящую аппаратуру до следующего лета, может, ещё пригодится, рассуждал он, укладываясь спать. Теперь всё стало окончательно ясно это дело рук бывшего хозяина моего дома. Он создал этот генератор, чтобы вылечить свою дочь, и на радостях, видимо, уезжая, забыл его выключить. За оставшиеся два дня найти этот умерший генератор вряд ли удастся. Никакой аккумулятор не продержится без подзарядки столько времени. Да и с подзарядкой-то сомнительно. Скорее всего солнечная батарея. Весной и летом, пока светит Солнце, она подзаряжала аккумулятор, который хронометрично в двадцать два ноль-ноль, включался и начинал питать излучатель. Надо искать солнечную батарею, сделал он вывод. Какой же умный мужик был, этот учёный немец. Можно сказать, опередил время ради спасения своей дочери. Столько лет прошло, а никто ещё не изобрёл ничего подобного. И ведь специально купил дом в такой глуши, чтобы эти излучения не принесли вреда большому количеству людей. В крупном городе это привело бы к большим трагедиям. Скольких людей могло бы быть сшиблено автомобилем, за рулем которого сидел спящий водитель, рассуждал Павел. И умер, унеся с собой в могилу своё изобретение. Настоящий святой, не то, что я. Хотя у меня тоже первая мысль была благородная защищать границы Родины. Вот уж действительно, ни одно живое существо не пересечёт границ этого излучения. Правда, они были бы по-прежнему открыты для ракет с ядерными боеголовками, рассуждая дальше и глубже о возможностях обладателя такого генератора, он дошёл до эгоизма и гегемонии, стал мечтать о власти. Почему именно мне, а не кому-либо другому на этом свете, вдруг представилась такая возможность? Кем представилась? Стоит ли мне её упускать? Скажи об этом какому-нибудь представителю власти, и кто знает, сколько я ещё проживу после этого на белом свете? Уберут, как свидетеля. И не только меня, а и всех жителей деревни, и всех, кто что-либо слышал об этом. А потом уберут и самого этого представителя власти. Может быть, я и ошибаюсь, и даже хотелось бы ошибиться на этот счёт, но что-то внутри подсказывает не торопиться раскрывать эту тайну никому. Помнится, ещё в школе учительница рассказывала, как великому архитектору, создавшему собор Василия Блаженного на Красной Площади в Москве, царь Иван Грозный выколол глаза, чтобы тот не смог больше создать ничего лучшего. А меня, такую мелкую букашку, могут просто зачеркнуть, чтобы я случайно не проболтался об этом генераторе. В интересах государства, конечно, но мне от этого легче не будет. Может быть, мне нужно найти его и уничтожить, чтобы вообще никто не смог им воспользоваться? Всё равно рано или поздно его у меня отнимут. А если и не смогут отнять, то я сам, по своей собственной глупости наделаю такой беды для людей, что моё имя будут вспоминать вровень с Иудой, предавшего Христа. Что же делать, как быть? Надо бы сначала внутри себя разобраться. Нет, надо сначала всё-таки найти этот генератор, а потом уж и думать, что с ним делать», мучился Павел, размышляя ночами.