Но всё равно он упорно продолжал свои опыты, стал экспериментировать на ультракоротких волнах, как наиболее вероятных по дальности действия. Решил экранироваться от генерации электромагнитных волн, соорудив себе клетку из мелкоячеистой металлической сетки рабица, размерами в кубический метр. Сделал дверцу, занёс в свою клетушку маленький стульчик, и ровно без пяти минут десять залез в свой куб, закрыв дверцу. И о чудо, он не заснул ни на минуту, даже позывов не было.
«Вот и добился я, чего хотел», радовался он, как Архимед, только «Эврика» не кричал.
Но едва успел разобрать и спрятать свою клетку в чулане, завалив её старыми матрацами, как к нему пришли сразу почти все соседи деревни. Ольга Тихоновна предложила поговорить прямо на крыльце, а Иван Фёдорович сразу сел у двери, перегородив всем вход.
Спасибо тебе, мил человек, спаситель ты наш. Век молиться на тебя будем.
Павел испугался таких слов, чувствуя себя вором с горящей шапкой на голове. Даже заикаться стал.
А я, а я а в чём, собственно, дело-то, Ольга Тихоновна? Что случилось? не умея врать добрым людям, он отворачивался лицом в сторону, густо краснея.
Как же? Это ведь ты чего-то сделал, что аномалия пропала. Мы все у Ваньки сидели, день рождения его отмечали. К десяти часам у нас только самый разгар начался. Ну мы и решили на травке, прямо у стола, в его огороде прилечь. Ан, а никто и не заснул. И пёс Прометей рядком бегал, хвостом вилял, радостно улыбаясь, высказывала она за всех соседей эту великую новость.
Надо же?! Павел уже не знал, чего и сказать, уставившись глазами в босые ноги визитёрам, А я а я ведь здесь не при чём. Лёг по привычке в половине десятого. Заснул, видимо. Вот вы меня и разбудили. Значит, закончилась эта аномалия? Ну и ладно! Хотя лично мне она и не мешала, даже рад был, что из-за неё рано спать ложусь, хоть режим соблюдался.
А мы-то думали, это ты чего-то сделал. Смотрим, свет у тебя горит, не спишь, значит. Вот и решили зайти, рассказывала Ольга Тихоновна. Такой её рассказ Павлу показался явным недоверием к своему объяснению.
Ну, не знаю, не знаю. Я уснул, свет не выключал, думал проснуться ночью и посидеть в саду, подышать чистым воздухом, так сказать, продолжал он гнуть свою линию.
Ну, как бы то ни было, а аномалия эта пропала. Десять лет ровно она нас мучила. Я тоже к ней уже так привыкла, что не знаю, как теперь и жить-то без неё, констатировала пожилая женщина, улыбаясь.
И не бай, Ольгуня. Как таперячи без аномалии-то? Ко мне Валентина Глухова из соседней Чегановки два раза ночевать приходила, лечилась от бессонницы, в прошлом годе исшо. Так с тех пор, грит, ровно в десять засыпат, как штык. Больше году прошло, как вылечилась, высказалась ещё одна пожилая аборигенка.
А пойдёмте ко мне, там за столом и посудачим. Самогонка же киснет, предложил именинник.
С днём рождения, Иван Фёдорович! Извините, не знал. Вы идите, я сейчас, через десять минут подойду
«Что за ерунда? Не мог же я своей клеткой каким-то образом спалить этот генератор, удивлялся Павел с огорчением. Почему же он перестал излучать? А я-то обрадовался, что нашёл защиту от излучения. Что же теперь делать? Два с лишним года псу под хвост. Денег угроблено не сосчитать. Да не в деньгах дело мечта не сбылась. Неужели всё пропало? Надо хорошенько потом всё обдумать. Соседи ещё тут не вовремя»
С днём рождения, Иван Фёдорович! Вот, прими в подарок два пузыря рома. Это настоящий ром, друзья с Кубы привезли. Ты такого, наверное, ещё не пробовал. Только советую вам его холодной водой запивать, пару глотков, а то слизистую обожжёте. Шибко крепкий, зараза.
А вот мы сейчас это и проверим. Верно, бабоньки?
Всем понравился этот ром. Когда выпивали по второй, уже никто не закашливался. Павел как-то быстро захмелел с голодухи и навалился на закуску.
«Ах, какие вкусные у деда эти жареные грибы с картошкой, ум отъешь!» восторгался он. Зашёл опять разговор об аномалии.
Погодите радоваться, может, завтра опять всё продолжится. Может, это мне подарок на день рождения сверху прислали?! завеселел Пашин однофамилец.
А я ведь помню, ровно десять лет назад это началось. Как раз в начале августа, когда этот учёный из столицы приезжал со своими дочками. Старшие-то две не родные были. Он сам-то не русский, то ли немец, то ли поляк, фамилию забыла, разговорилась баба Марфа, к которой подруга из Чегановки лечиться приходила. Какой-то крупный учёный, поговаривали, головной мозг изучал. Младшая-то у них, родная которая, болела какой-то странной болезнью, почти год не спала ни днём, ни ночью. Уж така худа была, один шкелет. Все думали, помрёт вскоре, никто вылечить не мог, а здеся вот и вылечилась, наш климонт помог. А как они уехали, так у нас эта аномалья и завелась.