Я вижу.
Ответили беззвучно уста, прежде, чем Ирен вновь впилась в них. Тихий вздох оказался вдохом любимой женщины. А бедра прижались друг к другу. Для лучшей опоры Лана завела правую ногу за ногу супруги, задевая внешнюю сторону бедра. Язычок дразнил, то жарко бросаясь на встречу, то лукаво ускользая от прямого контакта. Брови варга подернулись, когда острое ощущение нетерпения всколыхнулось внутри ответно на тот пожар, что испытывала вампирша.
Но ты уверена, что мы за
Оборвался дрогнувший голос, а по изгибу стана прошлась дрожь. Лана зажмурилась, схватив воздух носом, а губы пожимая. Когда же появилась манера сдерживать свой голос? Быть может из-за осознания, что теперь всегда рядом были девочки?
Лана не долго позволила себе пребывать в холодном течении мыслей, потихоньку позволяя вновь вернуться к бурным ощущениям, к пекущей и покалывающей шее, к желанию ощущать вновь себя желанной.
Мы не забудемся так, что наши девочки испугаются нашего отсутствия, Ирен?
Тихо уточнила Лана, с бархатным шершанием в голосе. Носик зарылся в волосы, втягивая в себя родной запах с жадностью, а телом варг жалась все ближе, будто боялась прервать момент желанной близости и ощутить себя отстраненной. Только пальцам беспокойным не позволяла Лана действовать раскованно, перебирая складки одежды супруги, иногда легонько, а иногда весьма ощутимо.
Нет-нет. Не беспокойся об этом. Думаю, что Райс уже всё поняла.
В этот раз ничто не могло заставить Ирен отказаться от своей затеи. Слишком долго она ждала, слишком долго желала супругу. И сейчас она получит свою награду за терпеливость свою.
Цепеш спустила руки по спинке возлюбленной, очерчивая талию и спускаясь к ягодицам. Небольшое усилие и Лану подняли, ухватившись за бедра. Женщину прижали к себе настолько сильно, словно переживали о том, что всё может закончиться прямо сейчас.
Разум уже паковал свои вещи, чтобы попрощаться с вампиршей и оставить её наедине с желанием. Губы Ирен вновь нашли пульсирующую жилку, к которой и припали.
Цепеш опустилась на землю, всё ещё удерживая любимую на руках так, что теперь устроила её на своих коленях. Стоило рукам освободиться, как они нашли пуговицы так сильно мешающей блузки. Ещё чуть-чуть и у нее не хватило бы терпения, и она разорвала бы эту одежду на мелкие кусочки.
Ирен была раздражена. Брови сошлись на переносице, сообщая о недовольстве пыхтящей женщины. Но, благо, она не оторвала ни одной пуговицы, справившись с ними.
Единственным препятствием перед пышной грудью, вскормившей четверых детей теперь был бюстгальтер, с застежкой которого справились гораздо раньше.
Поцелуями усеяла Ирен всю шею жены, сдерживаясь от того, чтобы не окрасить её в цвет своих пылающих глаз, которыми она пожирала возлюбленную. Поцелуи спускались всё ниже, а значит теперь она могла дать волю своим талантам художника. Первое пятнышко появилось на груди. Его обвели влажным кончиком языка.
Брови удивлённо взлетели вверх, а с губ едва не сорвался восклик. От неожиданности сердце застучали быстрее, отдавая в ребра и невольно игривость на миг обратилась в неловкую робость испугавшейся кошки. Лана едва не впилась коготками в одежду и вовремя ослабила защитную хватку, виновато обратив взгляд к глазам возлюбленной.
Шалунишка
Выдохнула зверюга, припав к устам супруги. Их сладко приминали и чуть потягивали на себя, ловя и прикусывая ровные зубки, но все это была нежная игра, организованная ловкой рукой мастера.
Лана усыпала поцелуями бледную кожу, щекотала лоб шелком волос, довольно жмурясь в руках супруги, любимой супруги, ведь варги понести от себе подобных склонны лишь от крепкой искренней любви. И ее порывы вновь натягивали нервы, как канаты, заставляли восприятие становиться острым почти до боли.
Прикусив губу от пробирающего нутро нетерпения, варг пожалела, что открыла вновь глаза и решила посмотреть на причину острых шипов раздражения супруги пальцы правительницы сейчас действовали, как у малюток, когда они учились писать, неумело, неказисто и бесплодно упорно. Эта ассоциация породила смех, но он не вырвался наружу.
Лана успокоительным жестом обратилась к шее супруге и напряжённым плечам, не спеша оголять её все движения действовали четко, а вот открывать обзор для нежданного зрителя или того хуже, зверя, не хотелось.
Покровительственно Лана распахнула воротник блузки супруги, а потом оставила поцелуй лёгкий, как пёрышко и острый, как лезвие кинжала. Игра хлада и пламени разжигала страсть у варга, и сейчас пробуждала этот самый интерес, глубокий и сильный, равный инстинкту.