Цепеш бы продолжила так стоять и глупо улыбаться призрачному намёку своей таинственной супруги. Волшебная, скрытная и такая непредсказуемая. Эта женщина не давала покоя Ирен. Её сердце трепетало от каждого пойманного взгляда, каждой улыбки, каждого касания.
Она видела себя загнанным в угол зверьком, той, кто полностью подчинился воле варга. Неужели она всё же пала под натиском проклятия? Нет, этого быть не могло. Это любовь, это её путы обвили, схватили и не отпустят больше никогда и даже смерть не разрубит это связь.
Подождите меня!
Весело прокричала вампирша, побежав за возлюбленной и ребенком.
Время шло, детские игры и звонкий смех наследниц двух великих домов уже давно ассоциировался с хмурым видом Игдрахиля, которому пришлось играть с принцессами. И эти игры увлекли Райс, оставив родителей пострельчат наедине
Звонкою стрункой звенела нить связи. Светило и припекало лучиками озорными солнце. Трава хлестко касалась ног, но не больно, ведь стебельки и листья ее слишком тонки и мягки. Догонялки оказались не плохой основой для игр не только малышек, но и родительниц. Ловкая, легкая, словно пантера, грациозная, словно лесная красавица лань, Лана умудрялась убегать от рук своей чарующей, но пылкой супруги.
На шаг впереди, под углом большим, с остановкой и резче разворотом, близко, но и далеко. Порой Лана специально дразнила и позволяла коснуться волос, а порой теплым дыханием сама касалась кожи, но тут же игривым вихрем ускользала. Подальше от девочек, раз они резвились и без матерей, увлечённые лесными гостями. Бедному эльфу пришлось придумать игры и с мечом, а раз Далин и Рьяна требовали обучить их фехтованию, а близняшки магии Игдрахилю придётся услаждать их долго. К тому же там остались слуги и Лион, в которой сомневаться не приходилось. Пусть и приобрела чин эльфийка, а осталась тем же своенравным остроумным созданием.
И теперь, когда связь дрожала все тише, а звонкий восторг девочек почти не щекотал нутро, Лана позволила себя поймать, с мягкой улыбкой встретив супругу ласковыми объятиями.
Неуловимая, ветерком задорным ускользала любимая из рук супруги, всё сильнее распаляя это огромное желание овладеть её. Дорогая женщина, которую хотели, которой восхищались, её любили.
Объятия раскрылись перед Ланой. Ирен прижалась к жене, тяжело вдыхая ее аромат. Эта беготня утомила её. Дыхание сбилось. Но на то была и более очевидная причина. Тело хладного вампира пылало, точно в горячке. Лихорадочно хватали губы воздух.
Взгляда Цепеш отвести не могла от женщины, что стала дороже собственной жизни.
Моя возлюбленная
Ирен зарылась пальцами в пышные волосы жены, а слова прошептала на чувственные уста, в которые скоро очень и впилась жарким поцелуем. Нетерпеливая. Но эту женщину нельзя было назвать такой. Столько лет она ожидала, терпела. И теперь этот момент наконец настал. Наконец Цепеш могла насладиться каждым сантиметром тела супруги, поймать каждый её томный вздох, услышать сладкие стоны, срывать тысячи поцелуев с её губ
Пальцы побежали по хрупким плечикам, будто у пианиста по чёрно-белым клавишам. Только симфония эта была иной, а жар встревожил неловкие толпы мурашек. В висках застучал пульс тока крови. Лана обняла покрепче супругу, прижав её за талию к своей в редком желанном мгновении единства.
Тело вампирши пробила волна дрожи. Поцелуй оборвался, а взгляд бегло пробежался по телу прекрасной женщины, чьи уста были слаще меда.
Ирен беспокойными пальцами ухватилась за край одежды возлюбленной.
Хочу, я хочу, Лана. Здесь и сейчас.
Цепеш впилась с новым поцелуем в губы любимой женщины. Пальцы холодные проникли по рубашку, коснувшись бархатной кожи.
Правда и в этот раз поцелуй был коротким. Губы вампира нашли жилку, что не давала покоя, слишком быстро, слишком соблазнительно текла густая кровь. Она пробуждала инстинкты вампира, уже так долго удерживаемые самой вампиршей.
Но нежную шею не проткнули острые клыки, лишь язычок горячий прошелся от самой ключицы к чувствительному ушку, мочку которого нежно схватила мягкими устами. Кончиком языка её задела и лишь после этого отстранилась, тяжело дыша в ухо супруги.
Лана
Лана улыбнулась, накрыв щёку супруги тонкими пальцами. Бархатно и щекотно огладили подушечки их, провоцируя новую волну дрожи, но путь их простерся до подбородка и пухлых уст, выдающих в Ирен пылкого невыдержанного любовника.