Да, музыка действительно сотрясает стены, а сейчас еще и полы.
Говоря это, Эдуарда с грустью подумала о том, что наверняка герцог пригласит красавицу баронессу на танец. Возможно, и к лучшему, что она не будет за этим наблюдать, заключила она и, превозмогая свое любопытство, уступившее место разочарованию, вышла из потайной комнаты с огромным желанием убежать прочь от своих зарождающихся чувств, которые, как оказалось, могли причинять боль.
Проводив Сару до кровати и заботливо уложив, она расположилась в кресле возле окна, охраняя покой цыганки.
Может, приляжешь со мной? Здесь вполне хватит места для двоих, предложила женщина.
Мне намного удобнее здесь, не переживай. Даже если усну, буду спать крепко и удобно, заверила ее Эдуарда- Как ты себя чувствуешь?
Уже лучше.
Немного подумав, Эдуарда вновь обратилась к женщине
Сара
Да, дорогая?
Как странно, что герцог сегодня рассказал о кречете.
Почему же?
Твои сказки, которые я помню с детства, тоже о кречете. А еще мои сны. Он в них всегда присутствует. Может, он действительно существует?
Конечно, существует. В мире полно кречетов.
Я не о простых. Я о том, который обладает магией.
Девушка не видела, как вздрогнула ее собеседница. В комнате было темно.
Это все легенды, вымыслы. Не думаешь же ты, что тебе во сне почему-то является магический кречет нервно рассмеялась Сара.
Нет, конечно нет. Просто думаю, что есть что-то, что нам не ведомо. Ведь ты тоже использовала магию. Она существует.
О, дорогая! Безусловно, есть что-то удивительное и странное в этом огромном мире, но оно исходит от людей, а не от животных.А теперь спи. Завтра рано вставать.
Эдуарда прикрыла глаза, стараясь уснуть, но бархатный голос Филиппа продолжал звучать в ушах, не давая возможности сосредоточиться на чем-то другом. И как не пыталась она бороться с воспоминаниями, его образ прочно овладел ее мыслями и сердцем. Ворочаясь с боку на бок, она так и не смогла уснуть, в отличие от Сары, мирно посапывающей в кровати.
Немного подумав, Эдуарда решила прогуляться в саду. Наспех накинув на себя накидку, она спустилась во двор, поежившись от пронзительного ветра. На улице стемнело и похолодало. Девушка плотнее укуталась накидкой и направилась вдоль аллеи, предаваясь безрадостным думам и молясь остаться незамеченной. Отголоски музыки все еще доносились до ее слуха, а откуда-то из глубины сада она услышала мужской голос и женское щебетание. Опасаясь столкнуться с гостями вечера, девушка изменила курс своей прогулки и быстрым шагом направилась вглубь сада. Сосредоточенно о чем-то думая, она не заметила, как из кустов показалась фигура герцога:
Видимо, безрассудство у вас в крови! Сначала одна в лесу, теперь в ночи.
Оказавшись лицом к лицу с Эдуардой, герцог насмешливо оглядел ее с головы до ног.
Девушка вздрогнула от неожиданности и во все глаза уставилась на герцога.
Может, я и безрассудна, зато вы все так же высокомерны! Ничего не изменилось иронично ответила Эдуарда, немного придя в себя.
Ха-ха-ха! Вы бесподобны! Жалею, что был лишен возможности пообщаться с вами на ужине. Почему же Вас не было среди гостей?
У меня разболелась голова солгала Эдуарда.
Неужели интерес к герцогу и его приближенным не пересилил головную боль?
Моя головная боль важнее, чем его светлость и иже с ним!
Неожиданно мужчина от души рассмеялся, да так заразительно, что Эдуарда, не удержавшись, последовала его примеру. Когда взрыв веселье немного стих, герцог вновь взглянул на Эдуарду.
Вас надобно бы проучить!
Чего же вы медлите, дерзко вскинув подбородок, приняла вызов Эдуарда.
Филипп улыбнулся.
Не стоит меня дразнить, это чревато последствиями. Я ведь могу быть жесток к строптивым созданиям, пусть даже и прекрасным.
Эдуарде показалось, что она ослышалась. Герцог сделал ей комплимент. Немного покраснев, девушка смущенно опустила глаза:
Право, вы умеете застать врасплох. Неужели я ослышалась? Кажись, вы назвали меня красавицей, продолжала иронизировать Эдуарда, сама поражаясь своей смелости.
Всего лишь прекрасным созданием.
Филипп явно наслаждался словестной перепалкой с девушкой.
Не могу ответить взаимностью. Вас сложно назвать прекрасным созданием, хохотнула Эдуарда.