А тут, в стенах ИнО ГПУ НКВД, то есть иностранного отдела государственного политического управления народного комиссариата внутренних дел, важны были любые мелочи.
На последовавшие вопросы:
Кто конкретно подслушал и записал тот или иной разговор? Где это было? Как выглядели иностранцы это говорившие? и наконец Давал нам кто ни будь такое задание?, я вынужден был ответить «не знаю» и «нет».
Но тем не менее, товарищ Артузов меня похвалил и просто посоветовал впредь всё это иметь ввиду и продолжать эту работу с учётом этого.
Тут же мне было предложено стать секретным сотрудником ИнО ГПУ, на что я с удовольствием согласился, подписав необходимые бумаги.
Так же, как и все сотрудники НКВД, я прошёл фотосъёмку во всех ракурсах и дактилоскопию. Так же мне было обещано выдать удостоверение с моим фото. Но в нём я буду значится, как «добровольный помощник милиции». Но меня товарищ Артузов заверил, что «там где надо»при предъявлении егобудут в курсе с кем имеют дело. А так для всехя простой активист, как и положено быть пионеру.
По этому удостоверению я смогу без пропуска проходить в здание ГПУ. Посещать столовую для сотрудников на первом этаже, для чего мне выдадут талоны на месяц. Так же я смогу посещать Финчасть, где меня возьмут на довольствие и буду его выдавать. Пока это те же талоны в столовую и зарплата СекСота в размере партминимума в 40 рублей в месяц. Позже будет форма, обувь, дополнительные пайки. Но об этом меня будут оповещать в Финчасти. Так же мне вменяется сдавать каждую неделю отчёт о проделанной работе, которая и будет заключатся в докладе обо всём подозрительном. И не только из подслушанных разговоров иностранцев.
Конечно, от всего услышанного у меня поднялась тёмная волна неприятия стукачества, основанная почти на четырёх годах беспризорной жизни бок о бок с преступным миром, где за это наступала быстрая расправа. Но другой голос мне толковал, что с прошлой жизнь я покончил, а обычный гражданин просто по закону обязан заниматься доносительством, а тем более пионер, в будущем комсомолец. Тем более, что никто ему тут не говорит, что нужно за своими товарищами следить. Просто подмечать безобразия например.
Так же по этому удостоверению меня будут пускать в ИнО и к самому Артузову. Но лучше перед своим визитом всё же позвонить по телефону, указанному на карточке, что мне вручили и где было написано «Прачечная на Пресне».
Датам так и будут отвечатьа ты должен им сказать: добавочный А102, ответил на моё недоумение Артур Христианович, как звали Артузова.
Кстати, гораздо позже я узнал, что в данный момент Артузов трудился замом особого отдела ВЧК-ГПУ, позже преобразованного в Контрразведывательный отдел (КРО) Секретно-оперативного управления (СОУ), где он уже будет начальником.
И то это не точно. Спецслужбы на этом и стоят!
Затем Артузов посоветовал мне сходить и в НКИД наркомат иностранных дел, тут рядом, на Большой Лубянке. Найти там товарища Литвинова.
Я ему сейчас позвоню и предупрежупостарайся Серёжа ему понравится я ему расскажу о твоих успехах в языках, напутствовал меня Артузов.
Глава 8.
Проводив за дверь завербованного только что нового внештатного сотрудника, Артур вернулся на своё рабочее место и задумался:
Хорошая это будет организация пионерская
Дисциплина военная, как и иерархия лучше, чем комсомол со своим карьеризмомте плохо могут кончить
Подам ка я идею Феликсу Эдмундовичу помочь пионерам за счёт имущества сокращаемой армии
Что тут этот Сергей говорил про лето
Что выезжают они интернатом в деревню и там живут, кто в палатка, а кто вообще в заброшенных барских сараях
Вот и поможем всем пионерам по странеснабдим и палатками и кухнями полевыми и повозкамии передадим часть конского составапусть уже с детства учатся ухаживать за главной покадвижущей силой в армии
А там рядом с ними и бравые отставникигерои гражданской место себе найдутбудут науку военную передавать
Да и с помещениями тоже надо помочь под эти их Дома пионеров
И игру им военную можно придуматьчто-то приходило из ЦК РКСМ по поводу этих пионеров ужена коллегии говорили
Да и как источник кадроввот примерсам пришёлкогда такое было?
А теперь пойдутхорошее делоэта пионерия, завершил свои раздумья Артур и вернулся к разработке операции по внедрению агентов в ряды подполья монархистов и эсэров.