Епископ вздохнул громко и смачно. Так, чтобы его услышали. Видимо, надеялся, что Якуб поймет намек.
Ана, в этот раз обойдясь без прыжков по зеркалам, отвела Алексаса в сторону.
Если честно, я хотела поговорить, шепнула она цирюльнику. Знаешь, в последнее время очень много прыгала по зеркалам Так что слышала много разговоров. Похоже, даже тех, которые не должна была слышать. Которые вообще не должны быть услышаны. Ты понимаешь?
И да, и нет. Боги, ты во что-то вляпалась?!
О, ты бы узнал об этом первым, улыбка играла на ее лице первыми лучами степного рассвета. Пока нет. Но я скажу тебе так, эти разговоры Короче, не к добру. Люди видят странного человека в маске не поверишь, но в отражениях. Что-то назревает масштабное, страшное. Притом коснется не только нас.
В смысле?
Богов тоже. Мне кажется
О нет, подумал Алексас, ну вот зачем они опять подняли эту тему Рука невольно потянулась к медальону, но в этот раз цирюльник сдержался.
Я думаю она покосилась на Якуба, с хозяйским видом расхаживающего вокруг статуи Осириса. Не при посторонних. Не хочу, чтобы это услышал епископ. Уж тем более Якуб. Он вообще меня напрягает. Как подумаю, во что он одевает людей
И почему все сегодня говорят о богах, подумал Алексас. Именно тогда, когда мне уже слышать о них надоело.
Вслух же сказал другое:
Сложно найти того, кого он не напрягает. Почему ты так уверена насчет того, что слышала? И уверена ли вообще?
Девушка промолчала.
Нет, не уверенна. По крайней мере, до конца. Мне нужно послушать еще, и я знаю, где уж тем более, как. Некоторые голоса казались такими знакомыми.
Почему ты всегда лезешь на рожон, а?
Ана рассмеялась.
Такая уж я! Поверь, ты бы тоже полез. Тем более, если бы был обязан им богам жизнью.
А я обязан им тобой. Если, конечно, действительно им. Но я правда тебя прошу ради всех богов, аккуратно. Заглянешь ко мне как освободишься? Прямо через зеркало, если хочешь.
Ой, ну ты же знаешь, что тогда я тебя обязательно напугаю! Не удержусь.
Я был бы рад, даже если бы ты решила-таки съесть мое сердце, он чмокнул ее в щеку. Целовать новую Ану было все равно, что касаться губами тумана, застелившего речушку у маленькой деревни, где только-только, сранья, покосили высокую траву и собрали зверобой. Было бы очень кстати. Завтра утром я еду к тетушке.
Боги, вздохнула девушка. Тогда скорее она сожрет мое сердце. И потроха заодно.
Ну, она ведь не кровожадная! Так, слегка сумасшедшая. Делов-то.
Специально для меня она станет похлеще любого людоеда. Персонально. Марко Поло с его половцами такого и не снилось.
Да уж, пожал плечами цирюльник. Что правда, то правда.
Говоря коротко, старая графиня недолюбливала Ану даже при жизни, а уж теперь, в ее новом состоянии подавно. Впрочем, это не только укороченная характеристика их отношений, но и смягченная. Даже слишком.
Алистер Пламень не запоминал названий кабаков, в которых скрашивал вечера не хотел забивать голову лишней информацией, совсем несущественной. Так и тем вечером сидел в шумном злачном местечке Санкт-Петербурга, слушая пьяные крики и вдыхая пивные пары. Здесь собирались все: от низших слоев, городских оборванцев, до сливок общества, решивших тем вечером вкусить нечто новое и разворошить поток привычной жизни.
Алистер никогда не пьянел пил ровно столько, чтобы не захмелеть, сохранить трезвость рассудка. И пусть свет газовых ламп начинал бегать шальными размытыми огоньками, а посторонние голоса казались громче, чем на самом деле. Главное мысли оставались стройными. Можно было обдумывать дальнейшие шаги
В тот вечер ему не хотелось даже думать.
Обычно Алистер сидел за столиком один никто не решался подсесть к анубисату. Пламень давно сделал вывод, что причиной тому страх неизведанного; даже сам он до конца не понимал, как работала магия Анубиса.
В этот вечер все пошло не так.
За стол уселись двое захмелевших мужиков широкоплечий и худой, скрюченный. До поры до времени, Алистер не обращал внимания на них, а они на него. Двое только горланили, доказывая что-то друг-дружке и рьяно размахивая руками.
Я вот и говорю, кричал широкоплечий, что по моей вере все работает очень просто. Ешь, пей, гуляй, наслаждайся жизнью во всем а потом прибарахлись парой амулетов, и все, ты в шоколаде! Вечная жизнь, полная еще больших наслаждений, в твоем кармане. Послушай меня, раз уж эти священники придумали такие штуки, значит сами на руку не чисты. Им можно пользоваться, а нам нет? Вот тебе и вся вера голимая, но удобная!