Однако мы должны это обсудить! Хансен хлопает ладонью по каминной доске. Будь благоразумна! Ты отлично понимаешь, что Холт должен находиться за пределами замка, если мы хотим зачать ребенка. Чтобы все знали, что это дитя короля.
Изумление уступает место чему-то намного более противному, от чего меня начинает тошнить. Он знает. И Совет тоже знает. Наш с Кэлом секрет это вовсе не секрет, а нечто такое, что король и его совет терпели до этого дня
Если Кэла отправят прочь и я зачну ребенка, никто не сможет сказать, что король не отец своего собственного наследника. Хансен оставил свою любовницу, но она может продолжать жить при дворе; она просто не может более занимать покои рядом с его собственными. А когда своего любовника оставлю я оставлю любовь всей своей жизни, его надо будет отправить прочь с каким-то заданием, дабы все нетерпимые придворные сплетники Монта могли быть уверены в том, что отцом любого рожденного мною ребенка является король.
Мое сердце бьется часто и гулко.
А мы не могли бы подождать? в отчаянии спрашиваю я. Ведь мы женаты всего несколько месяцев.
Подождать чего? У Хансена усталый тон. Подождать, пока люди не полюбят нас вновь? Пока наш брак не продлится более года и все начнут шушукаться о нас, гадая, что с нами, э-э, не так? Гадая, состоятелен ли король как мужчина? И не бесплодна ли королева? Как быть со слухами о том, что ты либо ведьма, либо хочешь восстановить империю Авантин и по этой причине отказываешься подарить мне наследника? Подумай об этом. Он смотрит мне в лицо. Сирень, мы должны родить ребенка и чем раньше, тем лучше.
Теперь я вижу, что Хансен отнюдь не скучающий соправитель, каким я его считала, и не избалованный тщеславный юнец. Он король и должен исполнить свой долг, как бы это ни было ему неприятно, и он старается быть со мной настолько добрым, насколько это возможно.
Мне правда жаль, говорит он, но мы с тобой уже не дети. Мы должны оставить наши игрушки.
Он нерешительно кладет руку мне на плечо, и я заставляю себя посмотреть ему в глаза.
Неужели я так уж тебе неприятен? спрашивает он. Я же не прошу тебя любить меня. Я прошу только о том, чтобы мы сделали то, что необходимо для блага королевства.
Закрой глаза и думай о Реновии, да?
И отошли своего любовника.
Но я молчу. И, горбясь, опускаюсь на стул. У меня не осталось сил сопротивляться. Рима измотала меня физически на тренировке во дворе, но это намного, намного хуже. Мне плохо, меня охватывает беспомощность, которую я презираю. Как бы мне хотелось по-прежнему быть Тенью, девушкой, выросшей в лесу и в лугах, а не высокородной дамой, которая заперта в замке, как в ловушке, и которой читают нотации о ее обязанностях.
Мой пульс неистово бьется, как будто все мое тело восстает.
Ну вот как-то так, говорит Хансен таким тоном, будто мы только что болтали о новых гобеленах для летней королевской резиденции. Малый Совет собирается на чрезвычайное заседание, и мы оба должны явиться на него.
У меня нет слов, и я просто смотрю на свои ноги. Я чувствую себя сломленной, и, надо думать, это заметно и по моему виду. Кэл будет отправлен прочь. Его место займет Хансен. Ребенок ребенок, которого я рожу не от Кэла. Как я смогу любить такого ребенка? Возможно, я и впрямь чудовище.
Я понимаю, что тебе нелегко это принять, но, думаю, это к лучшему. Холт может принести нам куда больше пользы, находясь на задании, а не при дворе. Твой ассасин человек действия. Он не будет чувствовать себя в своей тарелке, играя роль какого-то помпезного охранника или натаскивая кучку новобранцев. Его задача состоит в том, чтобы ограждать тебя от опасности, и чем скорее ты родишь мне ребенка, тем лучше будет обеспечена твоя безопасность.
Он сочувственно сжимает мое плечо. И мне тошно от его доброты.
Я смотрю на мерцающий огонь, не желая встречаться взглядом с Хансеном.
Ты сказал то, что хотел сказать. Встретимся на заседании Совета.
Хансен уходит, не произнеся более ни слова и открыв дверь самолично, вместо того чтобы постучать и подождать, когда это сделают пажи. Я еще никогда не видела, чтобы он отворял двери сам, и объясняла это тем, что он слишком ленив и избалован. Теперь же я понимаю, что он поступал так затем, чтобы пажи могли почувствовать, что они хорошо выполняют свою работу. Ведь это честь служить королю.
Хансен отнюдь не так беспечен и легкомысленен, как я считала до сих пор. Он способен на политические маневры, он манипулирует людьми. И после нашего сегодняшнего разговора я вижу, что он может даже пожертвовать своими чувствами ради того, чтобы получить наследника.