Да и сколько ещё там его поджидает душ, загубленных им!..
И он, Меньшой Воейков, попадёт туда живым, и умирать ему придётся там дважды сначала скончается в жутких муках тело, а потом вечно придётся умирать бессмертной душе.
Кто ты?!! вновь не дождавшись ответа, выкрикнул узник.
Словно в ответ на его выкрик, факел звонко щёлкнул, ярко вспыхнув и щедро сыпанув вокруг колючие звёздочки искр.
Не пужай мой светильник, ухмыльнулся пришедший.
Правда, ухмыльнулся недобро.
Зловещая эта ухмылка на лице не задержалась, тут же и сползла, будто не рождалась вовсе Пришедший наклонился вперёд, лицо вовсе скрылось в тени. Только белки глаз продолжали поблёскивать огненными бликами.
Уже поболе двадцати годков, почитай, прошло, а я тот день как сейчас помню, глухо заговорил он.
Двадцать годков Нынче у нас 1607 год от Рождества Христова Поболе двадцати Это ж при великом государе Иоанне Васильевиче, когда он опричниной забавлялся
Ох, славное времечко было-то! Жуткое, но славное!
Вернуть бы его!..
Иван Меньшой Воейков был тогда молод, силён, весел, удачлив Да и в самом деле без удачливости-то, разве б попал он в опричную тысячу, да ещё в Ближнюю государеву сотню?..
Так что ж, этот неведомый посланец оттуда?.. Из буйной и греховной молодости?..
Не стар ещё Сколько ж ему тогда было годков-то?.. Совсем, по всему, ещё малец
Да назови ж себя!
Вряд ли вспомнишь, пополза, снова недобро, одним ртом усмехнулся пришедший ухмылка обозначилась только чуть съехавшей набок бородкой. Сколько люду вы с татями-дружками тогда доли лишили Кривоустов я. Георгий Сын Михайлы Троежёна
Кривоустов. И в самом деле, не упомнить
При Гришке-Самозванце какой-то Кривоустов состоял, Фонькой звали Родич этому, наверное Да при боярине Воротынском того же прозвища подручный имеется, Лавруха, вроде как
А Георгий Не вспоминается
Вы с Ванькой Сукиным нашу усадьбу разоряли Батянька мой Орешек-крепость от басурман свейских боронил, а вы, тати, нас зорили!.. Сукин-то сгинул где-то, не найти А ты вот он, свёл нас случай
Сукин
В памяти ворохнулось что-то
Изменился ты, тать! продолжал Кривоустов. Да только вот тут, в глазах моих, он показал на свои зеницы, даже не прижмурившись, ты навсегда остался. Как вы мамку мою во двор раздетую выгнали, и застудилась она!.. и умолк, задохнувшись от гнева.
Уж не тот ли это случай, когда Васька Тёмкин ябеду на Сукина подал озарило Воейкова.
С Ванькой они тогда много накуролесили, есть что вспомнить, есть что отмаливать
Год 1572-й Новгород Великий
Искони был Татарский народ
Палачом наших дедов-отцов.
Отомстим же мы кровью за кровь.
Всех мечом до конца истребим:
Примеряя к тележной оси,
Всех, кто выше, мечу предадим,
Остальных же рабами навек
Мы по всем сторонам раздарим.
А как служба государева начиналась! Чудо как замечательно! И кто бы мог представить, чем завершится!..
Не дано человеку провидеть будущее! И счастье его в том!
Воистину: не бахвалься успехами, пока идёшь по жизни итог её уместно подводить лишь перед ликом Вечности, на смертном одре, оплакиваемый детьми и внуками, друзьями и близкими, когда получишь окончательное отпущение грехов и святое причастие!
Ежели, конечно, Господь всеблагой явит на то свою милость! Если жизнью своей заслужишь такую кончину!
Да только разве ж думаешь об этом, о старости своей, да о кончине неведомо когда грядущей в окружении внуков, когда молод, силён, здоров, да ещё везёшь благую весть, возвращаясь с самой первой в твоей судьбе войны!
Кавалькада всадников, простучав копытами лошадей по дощатому настилу моста, ворвалась в Новгородский детинец ясным августовским утром через Пречистенские ворота.
Ваньку Воейкова царапнул тревожный взор Богородицы, лик которой глядел со стены башни на всех, подъезжавших с моста через Волхов. Тоже, небось, вестей ждёт, заступница
Охранявшие ворота стрельцы ещё загодя кричали:
Ну что, братцы?.. С чем едете?..
Победа! крикнул скакавший впереди Иван Сукин гонец Михайлы Воротынского. Побили басурмана!.. Вдребезги!!!
Разбили! не в силах удержать радость, заорал и Ванька Воейков, сорвав с головы шапку и размахивая ею. Победа!..