Хмурилась царица, которая учувствовала в сотнях битв, теряла дорогих, близких долгие годы всё равно не могла смириться с этой ужасной реальностью, в которой всё больше и больше любимых уходили к Великим, порой даже не вкусив сладости жизни. Сердце дурфы за все эти долгие годы не окаменело, но было изрезано вдоль и поперёк. Рубцы оставались после каждой битвы и никогда не пропадут, принося боль каждый день и так всю оставшуюся жизнь. Рефаль помнила каждую дурфу, которая пала под её началом. Тысячи, сотни тысяч прекрасных крылатых сестер сложили головы в бою и каждую она помнила поимённо, слишком велика была боль царицы.
Так и теперь она прокручивала в голове новые имена каждой сестры, что отдала жизнь ради благополучия и жизни всех остальных. Объятия этой сильной женщины только ближе прижали Порывистую. Она знала, кем приходилась Фаар для Аэль, а боль от утраты родной крови порой была настолько невыносима, что желание последовать за ней копьями вонзалось в тело и подталкивало к этой безрассудной затее.
Ты теперь часть моей семьи, Аэль, мой гут, моя частичка, моя кровинка также, как и Фаар Я однажды уже потеряла свою дочь, она была не самой хорошей, её действия, её слова, всё это было переполнено злобой и жестокостью, но это была моя дочь. Сегодня я потеряла ещё одну дочь и хочу разделить эту боль с тобой.
Небольшое усилие и сильные ноги подняли Рефаль, позволив ей вновь подхватить Аэль на руках. Она никак не хотела отпускать царицу из своих объятий. Это бремя живых нести в одиночку было тяжело и даже поддержка близких чаще была бесполезна, но держа эту хрупкую, по сравнению с самой Рефаль, девушку у груди, женщина могла унять и свою боль, тепло Аэль придавало ей сил. Строгий взгляд больше не обратился к женщине Дорэль, но губы дурфы нашли лоб воительницы и оставили на нем теплый поцелуй, после которого её и поставили на ноги.
Губы женщины дрогнули, а уголки резко врезались в бледную кожу. Покривив их невольно, Аэль сквозь зубы произнесла.
Фаврир об этом говорила, но Великая не желала ее услышать. Она чувствовала, что что-то было не так и предлагала разные варианты исследования земель, из которых пришли бесы. Теперь же мы платим за наше безрассудство.
Тьма пустоты разливалась дурнотой, всеобъемлющая и жгучая. Аэль бы вскрикнула, если бы могла дышать, но воздух из лёгких вышел, а сердце стучало, словно злой рок. Фаар. Ещё одна потеря. Жизнь за жизнью уносили богини лучших из рядов, забирали молодых и старых. Им было все равно. Сухая рука судьбоносящей распоряжалась, когда погибнуть, а когда жить. Был ли смысл с ней спорить?
Воздух со свистом вошёл в горло, опустился в легкие и от лёгкого звона в ушах Аэль забегала глазами по палатке. Руки Рефаль показались жёсткими и их хотелось отстранить, но то был порыв гордой души, не желающей сочувствия к боли. Баргустка втянула воздух вновь и сжала зубы, от чего заиграли желваки на очерченных скулах. Седая прядь упала на висок, делая контраст темных ярких бровей с этим хладом горького рока зловещим.
Что насчёт глав? Первая Скрытых Клинков выжила?
Запальчиво прохрипела Аэль, закрыв глаза. Их пекло неприятно, словно от пыли брошенной врагом. Мысли вяло касались будущего и прошлого. Точно такое же положение, отсутствие почвы под ногами и маленький кулёк у груди. Теплое дыхание тревожит волосы, но впереди хладное тело, тело той, чья душа была жарче гнева Яростной, более страстной, чем самые тайные грезы. Но образ сменился и обрисовал знакомые другие черты более мягкая линия подбородка, светлые золотом налившиеся волосы и ястребиный взгляд. Угрюмая с жёсткой сухой линией губ.
Сестра всегда говорила только по делу. Ей никогда не требовалось повторять приказ и в большинстве она даже выполняла больше на шаг вперёд, видимо с выучки службы при Огненной, но она была всегда незримой тенью, сильной стеной закрывала сестру от холодного ветра более хрупкую внешне царицу. Но теперь ее не было и на этом поле войны Аэль чувствовала себя обнаженной, только с мечом в руке, который мог защитить от вражеского клинка, но не от стужи и одиночества.
Моя дочь в руках вашей, Рефаль. Надеюсь, если настанет час, когда на месте Фаар окажусь я, вы не забудете об этом родстве.
Прошелестел тихо голос Аэль. Почва вновь оказалась под ногами и баргустка отступила. Всколыхнулся порыв сухого холодного ветра. Выжившим нести цели павших. Отомстить за них и закончить начатое. Время ещё было и чем больше гибло сестер, тем больше сил требовалось приложить. Рука одернула полотно шатра и Аэль обернулась, придерживая его перед Рефаль.