Сразу после выпуска из университета он без роскоши, но с достоинством сыграл свадьбу с Ларисой отношения у них завязались еще на первом курсе. Семейная жизнь протекала гладко, если не считать совсем уж мелких неурядиц. А у какой супружеской пары их нет? Главное, что дочка Ирочка росла здоровенькой и в целом все шло хорошо
пока одна маленькая слабость не вызвала чудовищный пожар, который подчистую выжег семейную идиллию.
Время близилось к полуночи. По первому крутили дебильное политическое ток-шоу с руганью и брызгами слюны. Антон остекленело глядел в ядовито мерцающий экран, сути дискуссии не улавливал. Когда постылые бульдожьи хари сменялись рекламой, он переключал на второй, где шел фильм про Индиану Джонса. Как только реклама прерывала кинокартину, обратно на первый.
От выпитого он порядком осоловел. Впрочем, у него сильное опьянение давно перестало быть таким, как у людей умеренно выпивающих. Он впадал в ступор. В отупение. Если продолжал напиваться, то проваливался в сон организм переводил невидимый рубильник в положение «выкл», когда количество выпитой водки переваливало за пол-литра. Поэтому на работу он всегда брал с собой именно столько в самый раз, чтобы крепко опьянеть, но не впасть в забытье.
23.45. Время оставить уютную конуру. Первый обход.
Антон замотал горло шерстяным шарфом, надел шапку-гондонку и стариковскую куртку, что придало ему сходства с забулдыгой предпенсионного возраста.
Обход можно было и пропустить. Даже если бы вандалы разгромили целый участок, сторож не понес бы наказания. Так, пожурили бы и дело с концом. На таком ненормально огромном некрополе должна дежурить бригада крепких охранников, а не один-единственный пропойца, которого соплей перешибешь. Однако Антон всегда с удовольствием обходил территорию проветриться и слегка отрезветь, перед тем как снова принять на грудь.
Он вывалился из теплой сторожки в колючие объятия холода и мороси. В голове сразу прояснилось. Он включил фонарь и отправился в путь по молчаливым кладбищенским аллеям. За массивной каменной оградой с металлическими решетками шумела одна из главных транспортных артерий города, однако гул звучал приглушенно, словно некрополь находился под невидимым куполом.
Он прошел мимо первых могил захоронений послевоенной пятилетки. Тогда, в конце сороковых, к городу официально присоединили множество примыкающих поселений, а их погосты упразднили. С тех пор кладбище, изначально крошечное, год от года росло как на дрожжах. Некрополь превратился в монстра, чьи щупальца протянулись далеко за город.
Подошвы чавкали гнилым месивом опавшей листвы.
Вот Аллея Славы под сенью стройных кипарисов. Скульптурные композиции, мемориальные комплексы. Братская могила павших в боях неизвестных солдат. Ряды захоронений героев войны. Люди, прославившие город.
Вот еврейский участок. Антон давно заприметил здесь могилу мужчины, прожившего сто шесть лет. Всякий раз, когда он видел у дороги тот памятник, его разгоряченное водкой воображение не на шутку разыгрывалось. Он пускался в путаные беседы с самим собой о жизни, смерти, вселенной.
О тщетности людского бытия.
О тщетности ТВОЕГО бытия, Антон Викторович!
А ведь к нему давненько не обращались по имени-отчеству. Когда-то привычное сочетание «Антон Викторович» зазвучало странно, словно стало обозначать некий неведомый объект.
Антон, сука, Викторович! издевательски произнес он вслух, смакуя.
Новые участки. Относительно новые, конечно. Конец восьмидесятых, начало девяностых. В те смутные годы могилы вырастали гроздьями, как поганки в лесу после дождя. Упершись в разрушающийся бетонный каркас недостроенного предприятия, орда захоронений обогнула его и усыпала овражный склон до самого ручья. Весенние оползни обнажали гнилые гробы, выволакивали наружу червивые куски почерневшей осклизлой органики. В дождливые дни запах там порой стоял непереносимый
Увязнув в болоте угрюмых размышлений, Антон забылся и прошел дальше своего обычного последнего рубежа.
Из перелеска поодаль донесся крик.
Затем еще один.
Человек?..
Так надрывно и надсадно способен вопить лишь тот, с кого заживо сдирают кожу.
Для самоуспокоения Антон решил, что это дворняга защемила лапу вот и орет как припадочная.
Он развернулся и заспешил восвояси.