Поскольку я не умел кодировать, в этом мире я не представлял ценности для компаний вроде «Нимбуса». В Нью-Йорк я перебрался сразу после колледжа. Несколько месяцев пытался найти постоянную работу и, по сути, так ее и не нашел. Я работал в службе поддержки. Мне платили минимальную зарплату за то, чтобы я отвечал на нескончаемый поток писем строго тридцать пять часов в неделю, и потому не мог претендовать ни на какие льготы. Я едва мог позволить себе жилье.
А потом, к моему удивлению, Марго сказала:
Я сделаю это, только если ты со мной.
Я-то думал, Марго уже все решила. Но ей нужен был я. Во мне разлилось глубочайшее удовлетворение, зародившееся где-то в животе, стоило представить, как я выхожу из офиса «Нимбуса» в последний раз. Я полагал, что прощание с прежней жизнью и переезд в Нью-Йорк станут каким-то особым событием, что я почувствую перемену. Но вся эта мишура бесплатные снэки, настольный футбол и фальшивые лозунги о всеобщем благе попросту прикрывала тот факт, что я мог бы остаться дома и получать столько же, если не больше. «Счастливыми» часами в офисе и чушью о том, что мы не сотрудники, а семья, компания дурила мне мозги; будто считает меня ценным сотрудником чтобы не обращаться со мной достойно. Все это я и так знал, но в изложении Марго эти мысли прозвучали безоговорочно убедительно.
Ладно, давай, согласился я. Пусть идет в жопу этот «Нимбус».
Пусть идут в жопу все, кто нас не уважает. Каждый мужик, что не отнесся к моему мнению всерьез, потому что я женщина. И особенно каждый белый придурок, подкатывавший ко мне с разговорами про хип-хоп.
В жопу всех, кто принимал меня за айтишника только потому, что я азиат. И в жопу всех айтишников-азиатов, которые вели себя со мной так, словно я мусор, потому что я не айтишник, будто каждый азиат должен им быть.
Марго подхватила:
В жопу каждого, кто подваливал ко мне с вопросом, не расизм ли то и это, точно я нанялась быть барометром расизма.
( К тому же обычно это и был расизм.)
( О, ну разумеется.)
В жопу всех, кто говорил мне, что я «агрессивна» и «враждебна», лишь потому, что я черная и имею свое мнение.
В жопу все совещания, на которых меня игнорировали, а потом заявляли, что я должен «высказываться» и «быть понапористее». В жопу их снисходительный тон, когда они заговаривают со мной. И в жопу их еще более снисходительные, пассивно-агрессивные письма.
О, и в жопу ту конченую расистку-менеджершу, которая вечно просила меня устроить очередное мероприятие, этакое празднование различий, будто мне заняться больше нечем.
( Разве она не пуэрториканка?)
( Доминиканка, кажется. Но это все равно отстой.)
Марго чокнулась своей бутылкой с моей, и вопрос был закрыт. Мы решили вернуться в офис поздно вечером, когда все уже разойдутся. А пока продолжили убивать время в баре проторчали там еще шесть часов, коллекционируя бутылки с соскобленными этикетками и перебирая всех, кто еще должен отправиться в жопу.
Многие считали Марго успешной. Ее вырастила мать-одиночка, бедная, но правильная. Марго никогда не попадала в неприятности, хорошо училась в школе, поступила в университет на почти полную стипендию. После окончания она сразу устроилась инженером по обслуживанию серверов, с отличной зарплатой. Все, чего она могла достичь, она достигла, и с лихвой. Но ей было плевать на успешность, хотя она и обрела свое место в сфере, в которой практически нет людей, похожих на нее. Она все равно чувствовала себя отщепенкой.
Как ты с этим справляешься? спросила она, уже с трудом ворочая языком.
Я слышал эту речь уже много раз, особенно когда Марго допивалась до определенной стадии: впадала в мрачную задумчивость и заводила многозначительные монологи.
Знаешь, Лукас, быть черной в Америке означает постоянно сознавать, кто ты, заявила она, словно никогда не говорила мне этого прежде. Люди постоянно напоминают тебе, что ты черная. А если нет, уж лучше тебе самой помнить об этом.
Она не могла избежать этого разговора, когда напивалась, а с ней и я.
Быть черной значит, что ты лишь тело, хрупкое тело. Быть черной самая приземленная форма бытия, это землянин самого низшего уровня в глазах других людей.
Даже смешно, сколько раз я слышал эти ее слова о том, что быть черной все равно что быть инопланетянкой. Марго обожала научную фантастику.
Я знал, что лучше всего дать ей выговориться. Но сегодня вероятно, тоже под влиянием алкоголя я завелся в ответ.