На словах на этих вдова захохотала,
Пока в её глазах жизнь быстро угасала.
Вдову похоронили в склепе у поместья,
Но пришли потом недобрые изве̍стья
После этой ночи, в каждую луну,
Что на небе гонит сумрачную тьму,
Пасынок той ведьмы шерстью обрастал,
Он в два размера больше чудом вырастал.
Его лицо менялось, вытягивался нос,
Когти вырастали, а сзади волчий хвост.
Зубы заострялись, а в глазах огонь,
Своим жутким взглядом, он грозил «не тронь!».
На затылке уши и лапы вместо рук,
Он бедняга корчился от телесных мук,
Что его ломали, заставляли пасть
Что же это было? Что же за напа̍сть?
И что же за болезнь могла его свалить,
Лик его прекрасный так резко изменить?
И вот, когда парнишка волчонком представал
И злобными звериными глазищами сверкал,
Отец его вельможа мучился не хуже,
Ведь понимал, что сыну лекарь срочно нужен,
Но ни врачеватель, ни маг им не помог
Повзрослев немного, парнишка занемог.
Его в лес тянуло под полною луной,
За охотой страстной, за мрачной тишиной,
Где в лесу он мог порезвиться в волю,
Где комфортно волку под небом на раздолье.
Отец его вельможа, любящий отрока,
Он убитый горем, грустный, одинокий,
Боясь, что сына-волка охотники убьют
И в земле холодной дадут ему приют,
Он сыночка в башне заточил в своей,
И стеречь заставил храбрейших из людей.
II
Ветер по округе вьется,
Ликантроп в цепях все бьется.
В башне замка он закрыт
Караул за ним следит.
Вот один из караульных
Устав от снов своих разгульных,
Решил косточки размять
И немного погулять.
Услышав, как их пленник в клетке
Скребется и рычит на на це̍пке,
Глазочком в щелку заглянул,
Да и к напарнику рванул:
Там герцог наш, как зверь в силках,
Запутался в своих цепя̍х.
Он задыхается в удавке,
Умрёт нам не видать добавки
К получке нашей, к медякам,
Снесут бошку̍ нам дуракам!
И вот, двое из конвоя
Пошли освобождать вульф-бо̍я.
Засов открыли, в логово вошли,
И тело зверя бездыханное нашли:
Поросший шерстью, когти сабли,
И зубы острые, как грабли,
Торчат из мерзкой пасти монстра.
Клык каждый умещался в горсти.
Иди проверь-ка, дышит ли,
Иль поздно мы сюда пришли?
Толкает в бок мечом напарник,
Себя ведёт он, как начальник.
А чё так сразу я смотреть?
Проверь-ка сам, хорош звиздеть!
Не помню, чтоб хмыря такого,
Повышали до старшо̍го.
Чего ж командуешь ты здесь?
Хорош бухтеть и сам залезь!
Напарник строго говорил
И врозь ладони разводил.
Я не могу, боюсь до дрожи
Огромной этой волчьей рожи.
Ноги мне откажут сразу,
Коль ближе подойду к заразе.
Вот, смотри! Уже размякли.
Не чую их, они как пакли. -
Показывал один другому,
Мечтая убежать до до̍му.
Я сам признаюсь, что страшусь
Поверь! И я его боюсь
Лишь только я к нему ступил,
В штанину лужу напустил! -
Пока с тобою мы тут мнёмся
Вервольф в цепях совсем загнётся.
Тогда вельмож нам старший даст
В ручище смерти передаст.
А за спасенье сына своего,
Не пожалеет ничего:
Мы обретём богатство, славу,
Коль угодим отцову нраву
Отговорки все потом,
Совместно разберемся со ското̍м.
Иди за мной, держись-ка ближе,
Вдруг, чего я не увижу -
Конвойный первый говорил
И к зверю ближе подходил.
И одновременно нагнувшись,
Дрожа и матом чертыхнувшись,
Они его освободили
И по-быстрому свалили
Но только к двери добежали,
Их, зубы оборотня догнали.
Порвал их монстр на клочки,
Сорвал засовы он с петли
И выбрался из башни этой,
Свободный побежал по свету.
И мчался зверь, как ли̍хий ветер
В след оставляя кро̍ви реки.
Молва пошла с тех пор в округе,
Мол: «не ходите в леса, дру̍ги!
Там зверь ужасный и свирепый,
Он человеков ест, как репу.
И целиком он вас сожрет,
При этом глазом не моргнет!»
И снова страх на люд нашёл,
Что монстр в их леса пришёл.
Народ стал деньги собирать,
Чтобы охотника нанять.
Минули месяцы, что б прежде
Охотников сманить с земель прибрежных,
Что силой славились своей,
Готовых выручить людей.
Их к берегу причалило с десятка:
Свирепые, угрюмые и смотрят все с оглядкой
И чуть заслышат они шорохи в кустах,
Стреляют так, что наступает зверю крах.