Возгласы замолкли в зале,
Пьянчуги пиво допивали
И рассуждали, что да как
От куда взялся тот дурак,
Который эльфу-то поверил?
И первый отворил он двери.
Ну, что же воин, вся надежда на тебя,
Взгляни, теперь мы все твои братья̍.
Мы за тебя молить бого̍в всех будем,
По возращению, подадим на блюде
Мешочек с золотом и яств каких захочешь,
Но будем ждать тебя к завтрашней лишь ночи,
Но как, полнолуние сойдёт
И коль тебя никто не встретит, не найдёт,
Мы посчитаем твоё тело убиенным,
Тебя помянем ужином отменным
Но, а теперь иди, храбрец,
Избавь от зла нас наконец!
Все разом война снарядив,
Уткнулись в свой аперетив
И выпивая за его победу,
Наговорили много бреду
А длинноухий на плечо свой меч закинув,
Корчму веселую покинул.
С тех пор никто в округе сей
Не слы̍хивал о нём весте̍й,
Лишь по весне охотник дед
Нашёл в лесу его скелет.
С тех пор и оборотень местный
Стал куролесить в перелеске.
Попробовав крови̍ людской
Он потерял весь свой покой,
И жажда днём его давила,
А по ночам в леса манила,
Отведать свежего мясца,
Заплутавшего в ночи юнца
II
Луна на небе засияла
И полный лик свой показала.
И снова оборотня вой,
Что под полною луной
В лесах мрачных тех прошёл.
В деревня̍х слушок пошёл,
Что беда в леса вернулась,
Им во вред же обернулась.
Стал скот и дети стали пропадать,
Деревни стали увядать.
Страх рассеялся по сёлам,
Из уст в уста по разговорам,
Он лес и реки пересёк,
Пока один вельможа не просёк,
Что этот слух вполне основан,
Ведь был он знанием подкован
И вскоре понял, местных разговор,
Улик, ведущих прямиком во двор,
В его поместье, к возлюбленному из его детей,
Что очень отличался от простых людей
Тот сын родился от большой любви,
Но к сожаленью, цвет его крови̍
Был отнюдь не голубой,
Цвет красный был, крестьянский и простой.
Так вышло, что вельмож богатый,
Покуда молод был, слегка поддатый,
Влюбился в девушку простую,
Красивую и добрую, словом, золотую.
Любил так сильно и безбрежно,
Любил он искренне и нежно.
И вот, когда та вскоре понесла
Дитя от вельможьего чресла̍
То в родах умерла бедняжка
Тому вельможе было тяжко.
Сынишка был его спаситель,
От мук душевных избавитель.
Своим лицом, пошедший в мать,
Отца он начал занимать.
Ребенок требовал вниманья,
И тем развеивал страданья.
Отец-вельмож души не чаял в сыне
И счастлив был он с ним поныне,
Но время шло из года в год
Стал поговаривать народ,
Что мать мальцу нужна скорей,
Что будет лучше средь детей
Ему расти и развиваться,
Придется все же ведь расстаться
Ему со стариком своим
Не жить всю жизнь же им одним?
Да и вельможе нужно, чтобы рядом,
Как только вырастет его отрада,
Покинет отчий дом и старика,
О нем заботилась надёжная рука
И посоветовав ему со всем смириться,
Пришли все к выводу, что надобно жениться.
Вельможа знатный так и поступил,
С дамой благородною в брак быстрей вступил,
Взял ее с богатствами, с землями, с детьми,
Что б не стыдно было ему перед людьми.
Бывшая вдова милою была,
Хоть красотой своею в народе не слыла̍,
Но хозяйство смело на себя взяла,
Без дела не сидела и отчёт вела.
Очень уж по нраву ей пришлось богатство,
Муж пришелся новый и его «аббатство»,
Но вот только сын ей не был его нужен,
«Ты простолюдин!» Она его утюжила.
Мальца возненавидела. В его руках наследие
«Как забрать наследство?» Идеей этой бредила.
И своих детей желая обеспечить,
Она стала злобной, дитя стала калечить.
Но как бы не старалась, пасынок здоров,
Его всегда хранила отцовская любовь.
А вот хозяйка новая резко заболела
И на одре предсмертном что-то прохрипела.
С ее губ холодных сорвало̍сь проклятие,
Ночью, в полнолунье, и на крови заклятое:
«Я желаю, чтобы ты был словно зверь,
Уродливый и страшный, чтоб пугал людей,
Чтобы в жизни счастья не было ни грамм,
В твоей жизни не̍ было благородных дам.
Оплот из одиночества тебе я лишь желаю,
Ведь вина твоя, что я сейчас страдаю.
А еще кляну весь будущий твой род,
Пока последний отпрыск в муках не умрет» -
На словах на этих вдова захохотала,