Звуки, которые он стал издавать, вызвали у меня некую оторопь. Я отпустила его и стала восстанавливать свой безупречный женственный облик, но из-за спешки перепутала и превратила в женский половой орган свой, ранее упакованный в человеческой голове. Получилось, видимо, только хуже. С досады я решила вынуть кота из мешка, то есть предстать перед ним в своем истинном виде.
Джокер, увидев меня, жалобно зарыдал. Однако, мне было больно смотреть на его страдания, и я стала ласково гладить его.
Снова и снова объясняя, что я обычная репаративная паук-каракатица, что я просто выполняю задание штаба Феминистской Галактической Метрополии.
Снова и снова продолжая говорить ему о том, что я очень люблю его.
Но он почему-то продолжал рыдать взахлеб как ребенок.
Я гладила его очень нежно. А он все рыдал и рыдал, роняя слезы на мои ядовитые жвалы.
***
Козел
(Сказка-быль недетская)
Царь еще раз повертел в руках беременную лягушку.
Ну скажи мне, олух, как? он отбросил жабу на пуфик к коту. Тот моментально сдриснул под лавку и забился в мешок.
Как?! Как у тебя это случилось?!
Оно само собой, как-то, понурившись и шмыгая носом, ответил царевич.
Само собой оно у Мальчика-с-пальчика могло быть, заорал царь, ерзая на троне, или у Карлика Носа, или у Маленького Принца! Или у хоббита-недорослика!
А у тебя здорового лба как статься могло? отдышавшись, он сплюнул и взял чарку. Мигом подлетевший виночерпий наполнил ее медовухой, настоянной на отборных мухоморах и рыжиках.
Царевич еще сильнее зашмыгал носом.
Василиса Премудрая отложила в сторону перо, коим сочиняла конкурсную новогоднюю сказку, и оборотившись к царю, с укоризной сказала:
Ты бы, батюшка, язык свой укоротил. Видишь, наш младшенький не в себе до сих пор.
Иди сюда, Ванечка, я тебе носик вытру, продолжила Василиса.
Иди, дурачок, иди к маменьке, пробурчал царь.
Иван-царевич, малость помявшись, подошел к матери.
Ты вот скажи, свет очей моих, опять обратилась к царю Василиса.
Зачем всех сыновей разогнал? Старшего отправил иди туда, не знаю куда. Среднего принеси то, не знаю что. Что ж ты за изверг такой становишься, когда медовухи своей перепьешь? Сгинули поди наши кровинушки, застонала царица горестно.
Чет они сгинули? Шарятся поди теперь по тьмутараканьским борделям. Ничего им не станется, вот карантины отменют, и вернутся домой наши соколы, насупился царь.
Хорошо хоть Иванушку послал куда Макар телят не гонял, не внимая царю, продолжала горевать Василиса Премудрая. Хоть Черное болото и гиблое место, но нашенское. Слава богу живехонький домой возвратился.
Услышав слова матери, Иван приосанился и даже перестал ковырять грязным сапогом дырку в царском линолеуме. Лягушка на пуфике подбоченилась и с интересом уставилась на царицу.
А уж название того места, прости господи, какое непотребное, даже язык не поворачивается сказать, не останавливалась Василиса.
Тьфу, завелась, досадливо проворчал царь и вновь взялся за чарку, хорош кликушествовать, пусть он лучше расскажет как было.
Дык она Красной Девицей обернулась, а дальше и не помню я, как в тумане все, вновь понурившись, выдавил Иван.
Вот и я говорю, охмурили там нашего Ванечку, на болоте том Черном с грязями колдовскими ихними. Опоили, обкурили, да обесчестили.
Ты, мать, за языком-то тоже следи! царь грохнул кулаком по измятой державе.
Там еще девок много-разно было, да уж эта была больно красивая, протянул Иван, вспоминая, и покрылся нездоровым румянцем.
Точно охмурили бессариды бесстыжие, менады охальные, фурии подлые, вновь затянула матушка.
Там еще Козел был, сказал Иван.
Какой Козел? Сегурский? встрепенулся царь.
Не знамо мне, батя, говорили то ли бардосский, то ль черноморский.
В отряде дядьки Черномора был Козел из поповицких, знавал я одного. Ох и хитрожопый он оказался. Новатор хренов.
Помнишь, царь обратился к жене, я тебе рассказывал. У казенного мушкета мушку спилил, чтобы дулом идеально ровные кругляши для пельменей из теста выдавливать.
Ужо как его только батогами потом и не прикладывали. И по сусалам, и по ребрам. А живучий Козел оказался, отлежался в холодной, да деру задал.
Слышала я, певуче ответила Василиса, что он еще длинные тонкие веревки из теста придумал, лапшой назвал, да лапшовый заводик построил. Только ты, наш царь-батюшка, заводик тот в казну обратил.