Мне было трудно представить, что моя мать тоже живёт в конце восемнадцатого столетия, носит корсетные платья, управляет имением и владеет крепостными душами. Однако я не подала и виду, что что-то в Груниных словах смутило меня.
Да откуда знать-то им, барышня? Вы же без спроса отлучились. Я говорила вам: «Не поезжайте, худо будет». Нет ведь, собрались, поехали. А я неужто одну вас отпущу, зверям или разбойникам на растерзание? самоотверженно призналась Груня.
Так нужно немедленно написать ей! я смело направилась к столу, завидев на нём позолоченную чернильницу, чистую бумагу и перья. Сообщить, где я и с кем, чтобы она не волновалась. Написать, что я жива, здорова, что решила выйти замуж.
За кого? За Нестора Виссарионовича замуж?! изумлённо переспросила Груня. Да у неё сердце разорвётся, коли вы ей так напишете!
Почему же?
Как почему? Ведь вся округа знает. она резко понизила голос. Сами слышали, что о Чёрном князе говорят. Нехристем кличут его, убивцем, умалишённым кровопийцей, а иные и сатаной во плоти. И о Несторе Виссарионовиче судачат, что колдун он, в церкви не крестился, развратник страшный, с ведьмой как с женою жил. Но вы не печальтесь, Юлия Александровна. Может, маменька ваша передумает да согласится на ваш брак. Она же не знает, какой Нестор Виссарионович на самом деле благородный и добрый человек. Поглядите лучше, как вы хороши! она подвела меня к высокому, обрамлённому причудливой готической рамой зеркалу.
Я замерла в восхищённом изумлении, увидев со стороны свою талию, ставшую не толще, чем шея упитанного мужчины, и пышный подол из нескольких широких юбок. Воздушное голубое платье формировало гордую королевскую осанку, почти полностью обнажало мои тонкие руки, приподнимало и красиво подчёркивало грудь.
Какую причёску желаете, барышня? выкладывая на комод из шкатулки диковинные украшения и гребни, осведомилась Груня.
Любую на твоё усмотрение, ответила я.
Крестьянка причесала меня, собрав длинные волосы в неплотный и пышный высокий пучок и оставив у висков по одному естественному локону. Завершив причёску несколькими серебристыми заколками, Груня припудрила мне лицо, шею и плечи, а также помогла надеть жемчужные серьги, ожерелье и браслет.
Похолодало нынче, накидку и перчатки не забудьте, заботливо напомнила Груня. Ах, барышня, как же вы хороши! Отпускать прямо страшно! Может, пойти мне с вами?
Тебе не о чем волноваться, Груня, надевая светлые ажурные перчатки, поспешила успокоить её я. Нестор не даст меня в обиду.
Будьте благоразумны только, барышня. Сказывают, Нестор Виссарионович одним только взглядом любую женщину может соблазнить. Сами себя не погубите, Христом Богом молю!
Уж не ревнуешь ли ты? заглянув в глаза Груне, шутя спросила я.
О чём вы, Юлия Александровна?
Ну, Нестор Виссарионович барин видный, мог и приглянуться.
Господь с вами, барышня! Как можно девке крепостной о дворянине мечтать? опустив глаза, грустно улыбнулась Груня. Никогда барин крестьянку под венец не поведёт. Уж я-то знаю. Иным удастся барина красою прельстить да ночку-другую с ним скоротать, а толку-то? Одни страдания потом, особливо если ребёночек выйдет. Да и не по мне распутство всё это. За ровню свою уж лучше замуж. Ну, идите, барышня, коли не страшно вам. Храни вас Господь!
Я собрала с постели самые красивые и крупные листья и перевязала букет лентой, чтобы взять его с собой на прогулку. Затем я вышла в полутёмную, завешенную тяжёлыми портьерами и большими старинными портретами залу. Кое-где, в неосвещённых глубоких нишах виднелись жутковатые статуи людей и чучела хищных зверей.
Нестора сидел в другом конце комнаты с раскрытой книгой в руках. Стараясь приглушать звон каблуков и шелест длинных пышных юбок, я медленно преодолела половину разделявшего нас расстояния и остановилась, чтобы полюбоваться аристократически бледным профилем любимого лица.
Молодой князь был полностью поглощён чтением. Его сосредоточенные и серьёзные глаза не отрывались от слегка пожелтевших книжных страниц.
Нестор! осторожно окликнула его я.
Он обернулся на звук моего голоса и на миг-другой замер. Не сводя с меня пристального восторженного взгляда, Нестор плавно опустил книгу на стол и начал медленно приближаться ко мне. Я неторопливо шла к нему навстречу и несмело смотрела в его огромные горящие глаза, с трепетом любуясь ими и немного боясь их искушающего пламени.