Фуке взял со стола бокал вина и прошёлся по просторному приёмному залу, служившему прежним хозяевам приёмной и бальным залом. Высокие окна были украшены широкими резными подоконниками, на которых были разбросаны в продуманном беспорядке подушки и мягкие валики, которые были весьма удобны для уютного отдыха. Опершись ладонями о подоконник центрального окна, Фуке с интересом смотрел на открывающийся вид широкого внутреннего дворика, в центре которого возвышалась башенка над старинным колодцем. Камни, из которых было сложено его основание, густо поросли мхом и диким виноградом.
Как давно он высох? спросил Фуке, прикидывая в уме: насколько было целесообразным восстанавливать заброшенный колодец под самыми окнами бального зала или же закопать его вовсе и построить на его месте беседку, или же устроить фонтан прямо в центре внутреннего двора?
О, нет-нет! поспешила с ответом мадам Годар, схватившись за сердце, словно на её глазах готовилось смертоубийство. Прошу прощения, ваше сиятельство, она посмотрела на Лекуто, ожидая его поддержки. Колодец не высох. Он старинный, это так. Его вырыли ещё задолго до того, как замок перестраивали для герцога де Реца. Но мы содержим его в чистоте и порядке. А воды достаточно и для нужд павильона, и для конюшен.
Но он находится прямо в центре внутреннего двора, Фуке не настаивал на своём, но и не хотел с лёгкостью соглашаться с этой странной женщиной. Здесь гораздо лучше будет смотреться беседка. Или фонтан. Я поговорю о возможности перестройки внутреннего двора с мэтром Лево. Кстати, он уже прибыл?
Да, господин виконт, Лекуто обратил предупреждающий взгляд на мадам Годар, и она без слов отвернулась, чтобы отойти к камину.
Пусть Лево найдёт меня, где бы я ни был. И да! А что насчёт сцены и зрительских мест?
Уже всё привезли и вскорости расставят, с готовностью закивал Лекуто. Желаете осмотреть остальные залы и комнаты, господин виконт?
Эти лебезения перед ним и нарочитое повторение титула в обращении оставляли неприятное послевкусие. Но Никола Фуке не успел ещё привыкнуть к своему новому высокому положению и титулу, а потому неохотно прислушивался к подозрениям, зародившимся в глубине души.
А это кто там? спросил он, заметив стайку мальчишек, сгрудившихся над чем-то посреди пыльного пустыря, в дальнем углу двора возле крытой галереи конюшен.
О, это мальчишки! отозвалась мадам Годар и подошла к открытому настежь окну, собираясь прикрикнуть на сорванцов. Это мои сыновья и мальчишки из соседнего селения. Их отцы состоят на службе у вашего сиятельства.
Не кричите на них, не нужно, решив сыграть роль добродушного хозяина, предупредил её Фуке. Пусть играют себе. Да, игра в шарики в почёте даже далеко за пределами Парижа! он с усмешкой переглянулся с Лекуто. Но с наступлением вечера никого из них не должно быть под окнами зала. Это понятно?
Да, ваше сиятельство, безусловно, мадам Годар присела и потупила глаза под пристальным взглядом интенданта.
На будущее, мадам, я хочу, чтобы эти мальчишки знали, где они могут играть, а где нет, сказал он и заложил руки за спину.
Это больше не повторится, ваше сиятельство.
Я уверен, мадам. Более, чем уверен, он скривил тонкие губы в усмешке. И я хочу, чтобы впредь мне лично докладывали о том, кто поступает на службу в моём павильоне.
Да, господин виконт, Лекуто проворно выступил вперёд, загораживая собой экономку, а та поспешно ретировалась прочь из зала. Это всё крестьяне из окрестных селений. Часть из них живут и работают на ваших землях. Некоторые работают на землях близ версальских лесов, которые принадлежат короне.
Ясно. Достаточно на этот раз, Лекуто, махнул рукой Фуке. Покажите мне, где находятся мои комнаты и кабинет. И пусть актёров и музыкантов накормят поскорее. Я желаю, чтобы они приступили к репетиции перед премьерой.
Глава 6. Дела тюремные
После семи часов утра. Париж. Гранд Шатле
Поёживаясь от свежего ветерка, подувшего с Сены, Франсуа-Анри плотнее закутался в подбитую мехом пелерину, которую неосмотрительно оставил в карете кто-то из прежних пассажиров. Вопросительный взгляд Ла Рейни вызвал короткую усмешку полковника.
Вчера был довольно тёплый вечер, пояснил он, по-своему истолковав интерес к себе с его стороны, но Ла Рейни только приподнял ладонь и качнул головой. Его занимали совсем другие вопросы, да и одет он был гораздо теплее и куда удобнее для прогулок по городу по такой ветреной и сырой погоде.