Познакомились они, став членами так называемого «Общества», организованного профессором Шкуранским, на базе Камчатской Краевой библиотеки, для популяризации этнологии среди молодёжи. Но молодёжь приобщиться к местному этносу желанием не горела, и потому, кроме профессора в обществе состояли только трое это:
Нина бывшая представительницей коренного народа Камчатки,
Алёша потому, что по уши влюбился в Нину ещё с первого курса и
Максим потому, что: во первых подрабатывал в Краевой библиотеке уборщиком, во вторых в объявлении говорилось, что для членов «Общества» будет открыт доступ к Фонду редкой книги, а мимо этого Максим просто не мог пройти. Учились они все на одном потоке, но подружились только в «Обществе».
Из членства каждый извлекал свою пользу.
Шкуранский писал научный труд по корякам, и ему, для работы с материалом, нужны были, мягко говоря, помощники, а по сути негры, задача которых состояла в отыскивании в недрах библиотеки нужной литературы и систематизации её по разделам монографии Шкуранского.
Нина, готовилась стать шаманкой и, как она сама выражалась, изучала историю своего народа.
Алёше членство в «Обществе» давало возможность чаще видеться с Ниной.
Максима интересовали старинные книги.
Каждый, в итоге, оставался при своих интересах.
Чего такой невесёлый? Максим забросил рюкзак на заднее сидение. Не хочешь на всё лето с Нинкой расставаться?
Алёша состроил кислую гримасу:
Да, дело не в Нине, хотя и в Нине тоже. Меня вчера отец опять со своей Англией доставал. Алёша развернулся к Максиму. Он меня похоронить хочет под этим своим бизнесом. С утра до ночи одно и то же «Дело Надо делать дело Ты должен заменить меня Нужно учиться»
А может, ты зря брыкаешься? Максим осмотрел себя в зеркало заднего вида. Тебе ведь в принципе деваться-то некуда.
Да это я понимаю, но не сейчас же. Он смотрел на Максима сквозь тёмные стёкла солнцезащитных очков. Ну, как же ты, Максим, не поймёшь? Я не хочу. Вы все себе просто не представляете, какая это рутина бизнес. Это полный нафталин. Ничего интересного. Никакой романтики. Сплошные совещания, отчёты, анализ, командировки деньги, деньги, деньги. Сутками-и. Вот лет в тридцать, тогда уже да. А сейчас пока не-ет.
Во время разговора Алёша плавно жестикулировал руками, как ученики студии бальных танцев, и постоянно поправлял очки.
Короче, богач-бедняк, заводи да поехали, до регистрации полтора часа осталось.
А, ну да. Поехали. Только, прошу тебя, не называй меня так при Нине.
Через двадцать минут они выбрались из города, и, взвыв двигателем, Тойота рванула на Елизово по Северо-Восточному шоссе.
3
Нину заметили сразу. Она стояла у входа в здание аэровокзала и рассматривала бетонную плитку у себя под ногами.
Нина, мы здесь! Алёша окликнул её, выбираясь из машины.
Она, как кошка, стремительно и мягко сбежала по ступенькам, и остановилась в конце лестницы, сверкая глазами.
Высокая. Стройная. Лицо холодно и пугающе красиво, будто его вырезали из белой кости, отполировали, а за тем отдали в руки художнику, который расписал его, используя всего две краски чёрную и красную.
Чёрные, отливающие синевой волосы, заплетены в толстые косы, перевитые тонкими нитями синего бисера. Высокий открытый лоб. Густые чёрные брови. Раскосые глаза, как два чёрных озера, манят своей страшной глубиной. Чуть приплюснутый прямой нос. Алый маленький рот. Округлый заострённый книзу подбородок. Широкие скулы. Изящная шея.
Красивая и сильная, как сама природа, она была одета в обыкновенную футболку и джинсы. На ногах белели кроссовки. Зелёный свитер завязан узлом на плечах. В руках оранжевый рюкзак.
На самом деле завали её Нинвитнэ, что на корякском языке означало «принадлежащая духам». Нина являлась представительницей древнего рода, в котором через поколение рождался эньеньялан, дословно «человек вдохновлённый духами». Ей предстояло стать шаманкой, как когда-то многим женщинам из её рода.
Алёша, закрыв автомобиль, бросился к ней, опережая Максима. Подбежал. Взял за обе руки.
Здравствуй Нина!
Здравствуй Алёшка! В её глазах заиграли озорные искры.
Нина! Оставайся! Мы будем гулять по ночному Петропавловску.
Ещё чего, Нина звонко рассмеялась и чмокнула Алёшу в щёку. Тот незамедлительно покраснел. Мне в стойбище надо. Скоро я стану настоящей шаманкой и тогда, Алёшка-а Она сделала страшное лицо.