Когда выруливал задом к калитке, я увидел у вторых ворот новый Nissan моего дядьки. Лай нашего шпица уже тут. Я нажал на домофон и открыл калитку своим ключом. Тут же была моя сестрица, она якобы что-то делала на улице, но на самом деле просто скрывалась от эпицентра проблем. Хорошо седая, хоть и скрывает это, всего на 6 лет старше меня.
Оставь надежду всяк сюда входящий улыбнулась она.
Дом, милый дом.
Мы обнялись, но она знала, что я знаю, что именно она растрезвонила о моём увольнении. Она всегда хотела быть любимицей. Обычно мамина собака начинает кружиться и писаться от счастья, но в этот раз она просекла, что дело неладно, и просто топала лапами и что есть мочи улыбалась.
Ути моя мохнатушка, клясавица, как я по тебе соскучился, а ня-ня-ня-красавица, а-ня-ня-ня-красавица.
Ей стало повеселее, и мне тоже.
Мама встретила меня у входа. Она любит всю эту театральную херню, и выпятила нижнюю челюсть, что лишало её привычной красоты где-то на процентов 40.
Пойдём, больше она ничего не сказала.
Зал, стол, два дивана, два кресла, шкаф со стеклом. Три огромные фотографии висят на стене, со свадеб брата, сестры и меня. Мама и папа есть на всех. Мама такая же как на фотографиях красивая, если, конечно, не считать эту проклятую выпяченную челюсть, а вот отца уже нет. Вместо него здесь торчал мой дядя. Мы сели. Молчали секунды три. Собака в комнату не зашла.
Не хватает, заплакала мама, не хватает мне сил. Хь-хь отец справлялся, аа я не могу. Не могу! Хь-хь. Мальчик, мой мальчик, талантливый, способный мальчик. Кудакогда был тот момент, когда ты стал катиться вниз? Я не заметила его. Не заметила
Дядька смотрел в пол, будто на похоронах, а она продолжала.
Что мне говоритьм-м? Ч-Т-О ТЫ предложишь мне говорить остальным? У меня все спрашивают: «Что произошло?», «Что там с Данилой?», «нужна-ли помощь?». А я не знаю, как отвечать, я сама не знаю что с Данилой!
Мам да просто
Замолчи-замолчи! Замолчи я сказала!
Прости-прости, я думал ты спрашиваешь.
На самом деле у неё никто ничего не спрашивал, они узнали об этом только сегодня, легко догадаться от кого.
Когда ты уволился?
Я, неделю назад.
Господи! И ты молчал! А Маша что?
Ничего.
Маша не знала.
Сперва я молчал и терпел, потом мы стали ругаться и в конце концов всё перевернулось вверх дном.
Не ори на мать! рычал мой дядька
Я городил своё, словно его и не слышу, но я всё слышал.
Не справился! Не справился!..
Да там и курица безногая справится, и безголовая.
Он крикнул что-то типа: «Вот ты и справлялся!».
Подумай о своей семье, подумай о Маше! Ты вообще думал о ней, или ты только о себе это делать умеешь! Что ты будешь делать, если она уйдёт?! Что?! Скажи!
Моя семья это и есть Маша, поэтому семьи практически и нет.
Ей что, на панель идти, чтобы тебя прокормить?
Тут бы стоило взбунтоваться, но мне стало смешно, потому что Маша в своей страховой зарабатывала слишком неплохо, чтобы даже подумать взять немытый хер незнакомого мужика.
Зачем было учиться, зачем!?
Я не знаю! НЕ ЗНАЮ!
Хорошохорошо, сказал дядька, бес попутал, начальник не угодил, короче что-то не устраивало, подставить хотелиплевать! Хорошо. Вот что. Утром я набрал Аркадию Семёновичу
Господи, вы что, серьёзно?
Подожди. Он начальник «Майора». Понял, да?
Да, я знаю.
Лучшее охранное агентство в области! вмешалась мама.
Так вот он готов взять тебя помощником. Первое время будешь на подхвате, а потом втянешься. И зарплата там неплохая.
«Первое время» это сколько? спросил я.
Лицо дядьки вытянулось и стало цвета дупла гниющего дерева, дупла какой-нибудь портовой шлюхи, хотя здесь ещё темновато было, и я быстро сказал.
Хотя нет, я наверно сразу откажусь.
Что тут началось, казалось, они как медузы на солнце растворятся в своём крике.
«Да ты просто щенок!», «Только попробуй попросить денег!». У них не хватало сил высказать, что они думали. Дядя нёс какую-то пургу я пытался ответить он не давал мне сказать и половины я отвечал громче мать орала, чтобы щенок не повышал голос.
В конце я сказал, что ненавижу госслужбу, весь этот уклад. Я предложил им посмотреть на сестру и брата, и куда это их завело.
Мы всегда боялись вас обидеть!
А-а-а, теперь мы виноваты!
Ладно, всё, я поднялся.
Подумай о Маше, сказала мама в слезах, если не хочешь о матери, о мёртвом отце, подумай хотя бы о ней. Она ради тебя настолько пошла, НАСТОЛЬКОЕ, ты обязан ей за то здоровье, что она потеряла. Ты ей обязан! И сегодня, она продолжает быть с тобой не смотря на всё твоё самолюбование. Что ты будешь без неё? А ты, а ты