Да уж, не повезло страдальчески поморщился велосипедист.
Скажи ей, что потерял кольцо в бассейне, посоветовал бородач.
Один за другим они пожимали ему руку, качали головой и уходили.
Лишь едва не плакал.
Ну что он за нелепый человек! И каким надо быть кошмарным писателем, чтобы угодить в такую метафору? Все равно эта история ничего Роберту не раскроет, ничего не скажет об их любви. Кольцо упало в корзину, только и всего. Но он ничего не мог с собой поделать; не мог устоять перед дурной поэзией судьбы. Он сам, своей небрежностью, погубил единственную хорошую вещь в своей жизни: отношения с Робертом. История с кольцом прозвучит как предательство. Его выдаст голос. И Роберт, поэт, взглянет на него со своего стула и все увидит: их время подошло к концу.
Лишь облокотился на ящик с репчатым луком и вздохнул. Он взял пустой пакет из-под грибов, чтобы смять его и выкинуть в мусорную корзину. Что-то блеснуло.
Кольцо. Все это время оно было в пакете. До чего чудесна жизнь! Он рассмеялся, он показал кольцо продавцу. Он купил все пять фунтов грибов, которые перебрали мужчины, и сварил из них суп со свиными ребрышками и листьями горчицы, а потом, посмеиваясь над собой, рассказал Роберту, что произошло: и про кольцо, и про мужчин, и про чудесное спасение весь комический эпизод.
И не успел он закончить, как Роберт взглянул на него со своего стула и все увидел.
Вот каково это жить с гением.
На обратном пути метро Мехико теряет добрую половину своего шарма благодаря выросшему вдвое потоку людей, а послеобеденная жара очень некстати усиливает приставший к Лишь запах рыбы и арахиса. По дороге в отель им попадается «Фармасиас Симиларес», и организатор говорит, что догонит их через минуту. Они прибывают в «Обезьяний дворец» (скворцов нигде не видно), и Лишь откланивается, но Артуро его не отпускает. Американец должен попробовать мескаль, настаивает он, этот напиток изменит его творчество, возможно всю его жизнь. Какие-то писатели составят им компанию. Лишь твердит, что у него болит голова, но его голос тонет в грохоте стройки. В лучах вечернего солнца появляется организатор с широченной улыбкой на лице и белым пакетом в руках. Лишь дает себя уговорить. Вкус у мескаля такой, будто кто-то потушил в рюмке окурок. Его закусывают, сообщают ему, долькой апельсина, обсыпанной жареными личинками. «Вы что, смеетесь?» говорит Лишь, но они не смеются. Тут тоже всё на полном серьезе. Шесть раундов мескаля спустя Лишь спрашивает Артуро о своем выступлении, до которого осталось два дня. Артуро, несмотря на обильные возлияния, отвечает ему все тем же минорным тоном: «Да, к сожалению, завтра весь фестиваль тоже на испанском. Может быть, я отвезу вас в Теотиуакан?» Лишь понятия не имеет, о чем речь, но соглашается и продолжает расспросы. Он будет на сцене один или предполагается что-то вроде панельной дискуссии?
Мы рассчитываем на дискуссию, отвечает Артуро. С вами будет ваш друг.
Лишь спрашивает, кто же его собеседник: какой-нибудь профессор или, быть может, собрат по перу?
Нет-нет, это ваш друг, настаивает Артуро. Мэриан Браунберн.
Мэриан? Его жена? Она здесь?
Sí. Прилетает завтра вечером.
Лишь пытается привести в порядок мятущиеся мысли. Мэриан. «Позаботься о моем Роберте». Это было последнее, что она ему сказала. Но она же не знала, что Лишь его уведет. Роберт держал Лишь в стороне от развода, нашел хижину на Вулкан-степс, и Лишь с Мэриан больше никогда не встречались. Сколько ей сейчас, лет семьдесят? Долгожданная возможность высказать все, что она думает об Артуре Лишь.
Послушайте, никак-никак-никак нельзя, чтобы мы были на одной сцене! Мы не виделись почти тридцать лет.
Сеньор Бандербандер сказал, что для вас это будет приятный сюрприз.
Лишь отвечает что-то невпопад. Ясно одно: его обманом заманили в Мексику, на сцену преступления, для публичной экзекуции с Мэриан Браунберн в роли палача. Попранная женщина с микрофоном. Должно быть, вот что ждет геев в аду. В гостиницу он возвращается пьяный, а за ним шлейфом тянется запах личинок и табака.
В шесть часов утра, как и было условлено, Артура Лишь поднимают с постели, накачивают крепким кофе и сажают в черный микроавтобус с тонированными стеклами; там его поджидает Артуро с двумя новыми друзьями, которые, судя по всему, вообще не говорят по-английски. В надежде предотвратить катастрофу Лишь ищет глазами организатора, но того нигде не видно. Все это происходит в предрассветной мгле Мехико под звуки пробуждающихся птиц и тележек с уличной едой. Артуро нанял нового гида (очевидно, за счет фестиваля) невысокого подтянутого мужчину с седой копной волос и очками в проволочной оправе. Его зовут Фернандо, и он преподает историю в университете. Фернандо заводит разговор о красотах столицы и спрашивает, не хотел бы Лишь осмотреть их после Теотиуакана (до сих пор окутанного тайной). Есть, к примеру, дома-близнецы Диего Риверы и Фриды Кало, окруженные забором из кактусов без колючек. Артур Лишь кивает и говорит, что этим утром и сам чувствует себя кактусом без колючек.