Да, но иногда этого слишком долго ждать, качает головой Юлиана и откладывает смартфон.
День уже клонится к вечеру, но после разговора с Евгением домой не хочется. Преследует другое желание вернуться на шесть лет назад и выбрать другой психотерапевтический центр для работы, а не «Санитатем». Тогда у нее не хватило духу признаться отцу, что ее шантажируют, и она предпочла принять роль жертвы.
Спустя столько лет, Юлиана задается вопросом: почему? Почему она не стала бороться? Не противостояла Евгению и позволила загнать себя в ловушку? И все ждала, когда появится добрый волшебник, который сам узнает о ее проблемах и разрешит их?
Смартфон разражается гитарной мелодией, и на экране, оборвав очередной сеанс самобичевания, высвечивается неизвестный номер.
Чертовы банки Достали со своими кредитами, бурчит она и отвечает на звонок, чтобы убедиться в своей правоте: Алло!
Тихое шипение на том конце слегка напрягает, но почти сразу оно затихает, и в мобильном звучит вкрадчивое:
Здравствуй, Юлиана.
В горле пересыхает, и на некоторое время она теряется, не в силах ответить. Ну, нет. Это невозможно. Этого не может быть!
Разумеется, ты узнала меня? спустя затянувшееся молчание повторяет мужчина.
Мягкий голос с грассирующим французским «р», таким несвойственным для русской речи. Когда Юлиана впервые его услышала, он ее очаровал. А сам хозяин излучал обаяние, которое пленяло с первой, пусть печальной, но улыбки.
Нет, сухо отвечает она.
Вдруг ошибка, вдруг игра воображения? Он не может звонить. Он не знает ее номера. Он
Жаль, жаль А я так надеялся. Даже нет предположений?
Юлиана нервно облизывает губы. Она ни за что не озвучит мысли, потому что это значит автоматически записать себя в клиенты дурдома. Собеседник вздыхает, даже не скрывая разочарования:
Моя фамилия Никольский. И мне хотелось сказать «спасибо», ведь благодаря тебе я мертв
Дурацкая шутка! Если вам нечем заняться, то можете записаться на прием к психиатру, чтобы он вправил вам мозги! истерично выкрикивает Юлиана и сбрасывает вызов.
Руки дрожат, а в груди клокочет нестерпимая ярость, которая отдает пульсацией в висках. Это же надо! Отыскать ее номер, придумать такую глупую шутку, абсолютно невразумительную, сымитировать голос Никольского На что только ни готовы пойти журналисты ради хайпа!
Злость стихает, освобождая место тревоге. А ведь, если подумать, голос был очень похож. Но она не слышала его год. Разве это реально? Может быть, она ошиблась. От усталости воображение дорисовало детали, а на самом деле Никольский говорил иначе.
Юлиана шумно выдыхает и точными движениями находит в планшете аудиозаписи. Она иногда записывала приемы с пациентами, если они разрешали. При повторном анализе разговора можно было выловить важную информацию. Никольский не стал исключением.
Вот она! Запись, сделанная в начале две тысячи девятнадцатого года. Юлиана нажимает на нее, проматывает на середину дорожки, и слышит
Моя жена порой импульсивна, но я все равно ее люблю. Эти ссоры доводят меня до исступления. Сын говорит, что когда мы ругаемся, то кажется, что готовы снять друг с друга скальп
Стоп. Пауза. Юлиана прикрывает ладонью рот, чтобы сдержать рвотный позыв.
Голоса идентичны. Настолько, что живот скручивает от боли, вызванной страхом. Юлиана откладывает в сторону планшет и едва добирается до окна, чтобы распахнуть и сделать жадный вздох. Головокружение постепенно проходит, но очередной звонок смартфона, и Юлиана вскрикивает.
Черт возьми! ругается она, когда видит на экране имя подруги. Лиза, привет. Что? Да нет, просто душно в кабинете, на заднем фоне как всегда пищит один из детей Лизы. Да, конечно. С удовольствием. Тогда до встречи.
Юлиана сбрасывает вызов и растерянно смотрит на легкое подрагивание руки. Скрыть дрожь в голосе едва удалось, зато теперь ей кажется, что у нее сотрясается все тело. Нет, она на такое не подписывалась. Решительно нажимает на номер шутника, но, как и ожидалось, «абонент недоступен». Скорее всего, одноразовая сим-карта уже сломана и выброшена. Не хватало, чтобы Юлиану начали преследовать. Интересно, откуда они вообще узнали, что именно она вела пару Никольских?
Ах, да, она раздосадовано морщится. Перед глазами проплывают строки одной интернет-статьи, где их сын Матвей раскрывает имя психотерапевта.