Что, опять сон приснился? послышался сонный голос Натальи, Спи, Женя, скоро сын родится, не до сна нам будет.
Наталья повернулась на другой бок, и уснула. Женя зажег свечу, посидел около нее, а потом затушил и прижался к жене.
Наутро Женя встал с кровати и понял, что он прекрасно себя чувствует. Как будто с месяц лежал, восстанавливался после всего, что пережил в лесу. Он снова лег на мягкие подушки и спросил Наталью, долго ли он отсутствовал. Но жена непонимающе уставилась на него.
Да дома ты был последние два дня. Вон грядки мне все перекопал Женя, до чего ты странным у меня бываешь иногда, как будто память у тебя отшибает, как у старого деда, и Наталья захохотала своим звонким смехом.
А потом обернулась к нему, придерживая руками уже совсем большой живот, и добавила:
А знаешь новость? Учительница-то новая, Нина Павловна, уехала. Вот так, никому ничего не сказала собрала свой чемодан, ключи от комнаты отдала хозяйке и «до свиданья»!
Женя не понимающе смотрел в потолок. Потом положил руку на грудь и нащупал там деревянный крестик.
Значит, это все было с ним на самом деле.
Значит, это все, наконец-то, с ним закончилось
Жена покойника
Так уж заведено в этом мире: кто-то всю жизнь проживает спокойно и размеренно, а кто-то постоянно попадает в различные «истории». Одни люди твердо стоят ногами на земле, в реальности, другие постоянно выходят «на связь» с чем-то мистическим, загадочным и потусторонним.
Эту историю я услышала от подруги, а та, в свою очередь, от своей бабушки.
Когда бабушка моей подруги (ее звали Дарья), была совсем молоденькой девушкой и жила в родительском доме на окраине маленькой глухой деревушки, то была у нее подружка Анисья. Жила Анисья в доме напротив.
С Анисьей они с раннего детства были «не разлей вода», по-другому не скажешь. Вместе бегали по дворам босоногими девчушками в рваных платьях, потом вместе работали в полях, вместе помогали родителям, вместе ходили за грибами и за ягодами.
Потом Дарья с Анисьей повзрослели, и так и остались лучшими подругами. Стали вместе ходить на вечорки. Хорошо, что на парней заглядывались разных, не портили своей дружбы.
А внимания парней у обеих было предостаточно. Обе девушки были полные, статные, румяные. У Дарьи черные кудри вились до пояса, даже косы она заплетала без лент, потому что и так не расплетались. А у Анисьи волосы были цвета яркой меди, а глаза голубые-голубые, как небо в летний день.
Дарья громче всех пела на вечорках, а Анисья лучше всех отбивала топотуху, никто ее обойти в мастерстве не мог.
Внимание парней подруг не смущало. Обе любили и поговорить, и посмеяться. Но к свадьбе пока ни та, ни другая не готовились и общение с парнями переводили в шутку. Даже домой с вечорок чаще всего ходили вдвоем, ведь жили-то друг напротив друга.
Как-то раз, в один теплый летний вечер, шли девушки с вечорки домой, пели тихонько песню, и внезапно обе подскочили и вскрикнули от неожиданности. Тропинку к дому им преградил незнакомый мужчина, непонятно откуда взявшийся.
Мужчина был уже не молод, но хорош собой. Вероятно, родом он был не из их деревни и даже не из соседних сел, иначе бы они его узнали. Вид у мужчины был уставший, как будто он пешком проделал огромный путь. Кожа отливала белизной, а глаза были черными, как ночь.
Мужчина поздоровался с девушками и представился Яковом. Сказал, что здесь он оказался проездом, повозка его в пути поломалась, и он долго шел до деревни, чтобы попроситься на ночлег. Потом он спросил, не знают ли они, кто из местных может пустить его на постой до утра, пристально посмотрев сначала на Дарью, а затем на Анисью. На Дарье взгляд его не задержался, а вот Анисью он словно бы буравил глазами насквозь.
Дарье захотелось поскорее уйти домой. Она впервые пожалела, что они с подругой всегда отказываются от парней-провожальщиков. Что-то настораживало ее в этом незнакомце и даже пугало. Она показала рукой на соседнюю улицу и сказала, чтобы мужчина шел туда спрашивать, а потом взяла Анисью за руку и потянула за собой.
Но Анисья, к удивлению Дарьи, выдернула свою горячую ладонь из руки подруги и сказала мужчине каким-то не своим, тонким голосом: «Мои батя с маменькой пускают на ночлег путников за плату. Можете пойти со мной». Дарья взглянула на нее и заметила во взгляде Анисьи то, чего раньше не замечала тоску и загадочную отстраненность. При этом щеки у Анисьи пылали огнем, словно она страшно смутилась или, наоборот, загорелась каким-то тайным желанием.