Лейтенант Куруськин, представился участковый и хотел было по привычке взять под козырек, но вспомнил, что фуражка под мышкой.
Это, мил-человек, звание у тебя такое «лейтенант», а по-человечески если?
Что значит «по-человечески», милиционер понял не сразу. Равно как и не сразу определил, что тон в разговоре задает не он сам как представитель власти, а этот с безумным доисторическим именем Аверьян, панибратски протягивающий ему испачканную в масляной краске руку, пожать которую участковый так и не решился. Обладатель всклокоченной бороды с недоумением посмотрел на свою повисшую в пустоте руку и вытер ее об линялое фиолетовое трико.
Это краска, объяснил он, заподозрив, что лейтенант боится испачкаться. Не отмывается. Растворителя нет, Маня куда-то задевала. Вот придет даст.
Не придет. Задрав голову вверх, Куруськин втянул в себя нагретый солнцем воздух.
Приде-о-от! заверил его Цветков и тоже посмотрел вверх. Ничего примечательного там не было: только небо и на нем солнце. Куда денется!
А вы ей, гражданин Цветков, кто? Сожитель?
При слове «сожитель» бородач зажмурился и отрицательно замотал головой.
Тогда, может, родственник? Лейтенант не терял надежды определить степень близости Марфы Соболевой и откопанного в ее квартире найденыша.
В смысле, что родная душа? Тогда родственник. По-другому и не скажешь.
Однако ответ Куруськина не удовлетворил, а поэтому он для окончательного выяснения ситуации вопрос переформулировал:
Что вы делали в квартире Марфы Васильевны Соболевой в то время, пока ее отправляли на принудительное лечение в психиатрическую больницу?
Спал, честно ответил Аверьян Юрьевич. Ты ж видел. Отдыхал после рабочего дня. Вот, протянул он участковому свои перемазанные краской руки. Маня может подтвердить.
Очередное упоминание о Мане ввергло Куруськина в уныние. Он внимательно посмотрел на перевернутые ладони Цветкова, потом строго взглянул в его спрятавшиеся за кустистыми нависающими бровями глаза и заподозрил своего визави в умственной отсталости. Бородач категорически отказывался принимать во внимание многократно повторенную информацию о том, что хозяйка квартиры Марфа Васильевна Соболева, 1938 года рождения, была сегодня, 31 мая 1983 года, отправлена на принудительное лечение в психиатрическую больницу имени Н. М. Карамзина в сопровождении узких, так сказать, специалистов. «Как бы еще раз вызывать не пришлось!» опечалился лейтенант и незаметно отодвинулся от Цветкова в сторону.
Поразительно! Дело не стоило выеденного яйца, а завершить его не получалось: все время что-то мешало. То кошки, то бабы, то неопознанные личности, нарушающие паспортный режим. Участковому стало обидно: об этом ли он мечтал, поступив на заочное отделение юридического института города Кушмынска?! С самого детства Толика Куруськина манил романтический образ благородного следователя по особо важным делам, составленный им по фильмам «Рожденная революцией», «Место встречи изменить нельзя», «Петровка, 38» и другим. Благодаря отечественному кинофонду Анатолий Сергеевич легко представлял себя то в роли пропахшего дымом и кожей Жеглова, стреляющего из окна ревущего «Фердинанда», то в облике дослужившегося до звания генерал-лейтенанта Николая Кондратьева, то в амплуа проницательного майора Костенко. Допросы, очные ставки, погони, благородный риск и стрельба из табельного оружия вот что должно было составлять ежедневный «рацион» Анатолия Сергеевича Куруськина! Но вместо этого молодого участкового ожидали непрекращающиеся кухонные войны, бытовое пьянство, рукоприкладство, нарушение паспортного режима и анонимные послания самого разного толка по поводу и без.
Что, лейтенант, горюешь? как-то очень проникновенно полюбопытствовал Аверьян Цветков, искоса наблюдавший за присевшим рядом представителем власти.
Душно, не глядя на собеседника, ответил Куруськин и оттянул форменный галстук. Показались сизые резинки, сползший вниз узел обнажил пару пуговиц и вернулся в прежнее положение.
Сними гаврилу-то, посоветовал бородач и для пущей убедительности крючковатым пальцем потянул вниз растянутый ворот футболки: показалась покрытая курчавыми волосами впалая грудь.
Не положено, выдавил лейтенант и вытер тыльной стороной ладони покрывшийся испариной лоб.
А ты забудь про то, что положено, делай, как душа просит, продолжал соблазнять участкового Цветков. Вон смотри, ворона ходит, никого не спрашивает, положено не положено.