Н-да, примирительно возразит читатель, на счёт экзамена вроде бы понятно. Но «извлекать из негатива пользу» это вы уж слишком!..
Что ж, перед тем как ответить на последнее возражение, автор просит читателя и уважаемого собеседника дочитать эту книгу до конца.
7. Родзянко и «необъяснимое равновесие»
В подклете новенькой церкви, построенной в традициях древних подпружных крестово-купольных кружал, глиняных гидрозамков и стен, сложенных на чисто известковом строительном растворе, стенописец Венедикт вечерял с товарищем.
Пахло «сырым» гидратом окиси кальция и меловой, ещё не просохшей отделкой подсобных помещений. Собеседники расположились за маленьким импровизированным столиком, составленном из деревянного упаковочного ящика и куска толстой фанеры. Роль скатерти традиционно выполнял разворот старой московской газеты. Из приборов на столе были две вилки, одна столовая ложка (на всякий случай), несколько бумажных тарелок, горсть салфеток и старый, полуразвалившийся консервный нож.
Товарища звали Юрием, Юрием Владимировичем Родзянко. Никакого отношения к знаменитому однофамильцу товарищ не имел, но магия исторического имени, как невидимый и требовательный камертон, настраивала общение друзей на неспешный рассудительный лад. Каждому из них было немногим за тридцать. И если в двадцать лет подобный дружеский разговор пестрит курьёзами о настоящем и небылицами о будущем, то в тридцать мысли о грядущем уступают желанию осознать реально прожитое прошлое.
Вень, гляди, мы с тобой вскладчину более полувека отмотали от житейской катушечки!
Юрий разлил по единой (так говорят, когда не намереваются вести счёт количеству выпитого) и внимательно посмотрел на товарища.
Да, Юра, не прост оказался этот «Кносский лабиринт». Я всё думаю, хватит длины клубка дойти до главных событий или оборвётся нить где-нибудь на середине, что тогда?
Тогда всё, Венечка, приехали. А куда приехали какая разница!
Есть разница. По-твоему, помер человек и нет его? Жил, не жил одно безликое нечто, вернее, ничто. Однако вот какое дело. Со мной недавно странное событие приключилось. Держу его в тайне, если расскажу, подумают, что свихнулся я, не иначе. Но тебе скажу. Как говорится: от меня не убудет и к тебе не прибавится, потому что не поверишь.
Аристов и Родзянко, несмотря на давнюю дружбу, были людьми совершенно разными. Веня, вдохновенный романтик, всякий раз с азартом проверял себя и собственную судьбу на прочность и выдержку. Юра, с юности пугливый и расчётливый педант, наперёд всякого действия долго размышлял о надобности оного.
Подружились они случайно. Как-то, возвращаясь из школы, Венедикт увидел толпу ребят из параллельного класса, обступивших какого-то парня. Не трудно было понять, что назревает самосуд. Веня бросился в толпу. Орудуя локтями и портфелем, раздвинул плотное кольцо «воинов дворовой справедливости» и встал рядом с поникшим и испуганным парнишкой.
Ты чё? попёр на Веню рыжий парень, видимо, заводила этого «низкорослого ристалища».
Веня ничего не ответил. Стараясь двигаться размеренно и не торопясь, он сгрёб подзащитного в охапку, рявкнул на рыжего: «А ну, пусти!» вышел из окружения и был таков.
Спасённого парня звали Юркой. Когда они оказались в безопасном месте, Юра, ещё подрагивая от страха, спросил Веню:
Почему они отпустили нас?
Не знаю. Испугались, наверное, ответил Веня.
Венедикт действительно не знал, по какой причине ему сошла с рук эта демонстративная дерзость. Быть может, в нём в момент напряжения внутренних сил открылось то, что потом многократно закрепится в армейском двухгодичном тренинге, умение принимать решение, исходя из интуитивных «знаний» о будущем.
Он не был уверен в том, что никто не дёрнется в ответ на его действия. Он даже не думал об этом. Предметом его заботы в те мгновения был сжавшийся в комок парень, а вовсе не собственная безопасность.
Когда подобных случаев «необъяснимого равновесия» накопилось в избытке, Венедикт озадачил себя проблемой взаимопроникновения времён. И первое, что заинтересовало его пытливый ум, возможность увидеть будущее.
«Без умолку безумная девица» гремел Высоцкий, утверждая право человека на знание предстоящих событий.
В один из вечеров Веня поделился с матерью новым для него интересом.