Если честно говорить, случайная групповуха не была для Алексея первой изменой влюбленной в него Ирине. Работа по страхованию охреневших от безделья рублевских леди, особенно в такой интимной сфере как косметология и гинекология, не могла не сделать его любимцем богатеньких матрон. Особенно им нравилось советоваться с Алексеем по поводу будущих размеров груди и бедер. В результате одно из таких обсуждений завершилось многочасовым обследованием объекта спора в огромной мраморной ванне. Буквально уползая от любвеобильной хозяйки и, кляня себя, на чем свет стоял, Алексей неожиданно обнаружил что-то весомое в своем кармане. Открыв в такси красивую деревянную коробочку, он неожиданно увидел ROLEX, отнюдь не в арабском исполнении. Как зачарованный он смотрел на искрившиеся вокруг циферблата бриллианты и массивный золотой браслет. Теперь, в сиянии ROLEX, вневозрастная матрона, недавно оставленная в своем дворце, показалась ему настоящей красавицей. «Главное движение вперед, а мораль это для допотопных старикашек!» сказал себе Алексей, вспоминая своего сорокалетнего, безумно преданного жене и детям шефа-швейцарца. «И вообще, любовь выдумали русские, чтобы не платить!» вспоминалась расхожая, но такая близкая ему, мысль
А в это время в России наступал любимый всеми, хотя и изнурительный период новогодних елок и корпоративов. Как правило, многодневный пьяный марафон стартовал в офисах западных компаний уже в середине декабря. Перед отъездом на Christmas их сотрудники тепло прощались со своими московскими коллегами, друзьями и подругами, любовниками и любовницами. Среди работавших в Москве иностранцев всегда было много любителей приключений, аферистов, авантюристов и просто непосед, уставших от однообразного благополучия своих сытых стран, повседневно регламентированной жизни и ханжества среды. По-настоящему оторваться, как считали многие из них, можно было только в гостеприимной и любвеобильной России.
Если на западных корпоративах думали, как сделать так, чтобы завтра не было стыдно за прошедшее застолье, то российский офисный планктон гулял так, чтобы весь год было, что вспомнить. Банкеты, фуршеты и просто домашние застолья продолжались в России почти месяц, заканчиваясь лишь крещенской купелью. В то время, когда миллионы рядовых трудящихся проводили время в походах с детьми по елкам и кино, публика побогаче тянулась к южным морям и модным лыжным курортам. Грандиозность происходивших там гулянок российской элиты порождала легенды о невероятном богатстве всех русских, а безудержность разгула и фантазийность его форм наполняли сердца консервативных европейцев страхом перед жизненной силой великого соседа.
Сказать, что таким поведением отличаются только россияне, было бы неправдой. Уже три десятилетия в постсоциалистической Европе можно наблюдать как немцы, тихие и набожные пуритане у себя, в маленьких чистеньких городках, переехав бывшую границу восточного блока, мгновенно превращаются в отъявленных хулиганов и шумных гуляк. Красные фонари созданных для них борделей непрерывной цепочкой тянутся от пограничного Хеба до столичной Праги. И по сей день часть из этих заведений напоминает о специфике немецкой морали.
Небольшой опыт работы с иностранцами подсказывал Алексею, что именно в этой среде полюбивших Россию авантюристов и искателей приключений может быть найден выход на большие деньги, о которых он давно мечтал. Технология вхождения в необходимую мужскую компанию, как впрочем, и в женскую, была отлажена до совершенства. Он приходил в популярные для иностранцев бары ближе к полуночи, когда градус настроения, в силу выпитого, был уже достаточно высок, и занимал стратегическое место у барной стойки. Заказав для начала «кофейку и соточку вискарика», Алексей внимательно приглядывался к соседям. Под рюмку возникал разговор, который позволял быстро оценить перспективность нового знакомства.
В результате этого «стойкобарочного» общения у Глядовкина стремительно росла стопка карточек вице-консулов, вторых и третьих секретарей, торгпредов и экономических советников посольств ряда европейских и заокеанских государств. Что уж говорить о представителях торговых фирм, которые видели в каждом богатеньком русском потенциального покупателя. Они с удовольствием давали ему свои визитки в надежде на серьезный опт. Тем более что внешний вид Алексея, который он поддерживал в безукоризненном порядке, явно позволял на это рассчитывать. Ещё одним из подтверждений значимости Глядовкина была его визитная карточка, в которой Алексей представлялся как руководитель департамента известной швейцарско-немецкой страховой компании.