Хоть что-то общее у нас есть.
Глава2. Марк
Я не замечал, как ром обжигает горло, как близко пламя огня. Наверное, я хотел сгореть там же, вместе с этим домом. Никто так и не понял, почему я, едва вышвырнув Милену, попросил слить бензин с машин.
Горел я изнутри.
Горела моя семейная жизнь.
Горело все что прошло.
Я смотрел в глаза Милены и не верил, что она могла так поступить с нами.
А ведь была у нас когда-то маленькая квартирка на окраине города, где мы были счастливы. И она осталась я хотел сохранить тот островок счастья Но и в этом доме счастье тоже было, а я его сжигал вместе с собой.
Марк, возьми хоть плед из машины, хлопнул меня по плечу Миша.
И без того жарко, усмехнулся я и снова сделал глоток.
Милена Я готов был царапать землю и жрать ее, лишь бы все то дерьмо оказалось ложью.
Но все горело Абсолютно все.
Марк, уже вызвали пожарных.
Нет! заорал я, опускаясь на сырую после дождя землю. Никого не пущу, пока не сгорит. Дотла, до конца любого воспоминания
Миша забрал у меня бутылку и тоже сделал глоток, печально качая головой:
Кто ж мог подумать, что все так обернется.
Заткнись!
Марк, тебе надо взять себя в руки. Я понимаю, что ты любил ее, но
Любил? Странно думать об этом в прошедшем времени. Я люблю ее, несмотря ни на что. Сердце с головой где-то разминулись и теперь идут разными дорогами.
Сегодня мне надо все выплеснуть, а завтра я соберусь и стану хладнокровным и бесчувственным. Закрою все эмоции на замок и выброшу ключ
Твою мать! Эта женщина меня сводит с ума одним своим присутствием.
Сжимаю пальцы, потому что желание дотронуться до ее щеки становится почти до артрита болезненным.
Помощь? Она просит помощи?
Сгорело все, сгорело. В тот день, который некстати вспомнил, в который был слабым.
Марк, Милена снова произносит мое имя только так, как она умеет.
Закрой рот!
Снова воспоминания. Тот пепел, что я похоронил одновременно с домом, с последним угольком, как чертова птица феникс.
Милена догорала во мне вместе с остатками ярости и боли.
«Надо быть равнодушным», повторял я себе.
Протягиваю руку и задерживаю возле шеи. Как она мне нравилась Каждая эмоция именно на шее возбуждение, напряжение, радость.
Идеальная женщина, о которой мечтал бы любой.
Марк, пожалуйста! Просто выслушай меня.
Ее голос такой же все такое же! Моя память, боль. Девочка, которая стала красивой женщиной. Со мной она такой стала.
Идем, я соглашаюсь, забывая, как Милена умеет на меня действовать.
Нам нельзя оставаться в закрытой комнате, нам нельзя приближаться друг к другу. Это наркотик. Только развяжешься после подшивки, как доза нужна будет постоянно.
Но Милена об этом никогда не узнает.
Правда? не верит она, что я согласился.
И глаза такие чистые, такие невинные. Видимо, мы вдвоем научились хорошо играть, только разные роли.
Разворачиваюсь и иду к ближайшей комнате отдыха, слыша за спиной стук каблуков. Еще не поздно вышвырнуть Милену отсюда и сказать, чтобы больше никогда не попадалась мне на глаза. Дежавю. Мы это проходили полтора года назад. Но все равно она здесь, и это не случайная встреча.
Помощь ей нужна
Толкаю деревянную дверь, включаю свет и иду к окну.
Ну? глядя на ночной город, тороплю Милену.
Я даже не знаю, с чего начать.
Что тебе надо? Деньги? Квартира?
Больше ничего на ум не приходит. Да и зачем она еще могла прийти? Не вспомнила же спустя полтора года о своих вещах. Разочарую они сгорели вместе с домом.
Молчит. Наверное, я попал в точку. Усмехаюсь своему отражению в стекле и оборачиваюсь.
Милена теребит серьгу в ухе нервничает. Переступает с ноги на ногу, в глазах слезы.
Ну что, черт подери, за театр? Не поведусь я на эту невинность. Только в моем внутреннем замке будто кто-то ковыряет отмычкой. Не вскроет, не позволю.
Ты долго молчать будешь? теряю терпение.
Я, наверное, зря пришла к тебе, голос дрожит, срываясь.
Милена отступает к двери, а я в несколько шагов преодолеваю расстояние между нами и прижимаю свою бывшую к стене.
Придушу сейчас.
Марк выдыхает она, и ее дыхание остается на моей щеке.
Невыносимо. Это уже не отмычкой ковыряют в моем замке, а срезают его болгаркой.
Нельзя, чтобы этот ящик Пандоры открылся. То, что вырвется оттуда, погубит и меня, и ее.