Вы обещали мне перевод в любой институт мира, если я смогу помочь вам решить вашу проблему, мрачно отозвалась профессорша.
Верно. А это значит, что вы обязаны подчиняться условиям, в которых будут проводиться исследования. Или вы подчиняетесь, или можете уходить. О режиме секретности вас уже предупредили.
Хорошо. Раз у вас нет ничего лучше, я вынуждена подчиниться обстоятельствам. Но это не значит, что мной будет командовать какой-то наёмник.
Командиром группы назначен он. А это значит, что вы будете делать то, что вам прикажут. Во всяком случае, в том, что касается прохождения маршрута. В научных изысканиях все козыри будут у вас. Это всё.
Проклятье! Неужели нельзя было найти хотя бы кадрового военного?
Что вы имеете против наёмников, доктор? Откуда вдруг такой негатив? неожиданно спросил Араб. Или это прямое неприятие меня лично?
Не знаю, мрачно ответила она. Просто вы не произвели на меня впечатление надёжного, сильного человека. Обычный мужчина, каких двенадцать на дюжину.
Кажется, я начинаю понимать. Вы просто боитесь и подсознательно ищете того, за кого могли бы спрятаться. Скажите, это первый ваш выход в джунгли?
Да, нехотя призналась она.
Понятно. Могу вас успокоить. От цивилизации мы оторвёмся только на самом острове. Всё остальное время нас будут вести радары и спутник.
Уже легче, вздохнула Ширли и, зябко передёрнув плечами, уселась поглубже в кресло.
Поглядев на неё мрачным взглядом, агент Кларк хмыкнула и, чуть пожав плечами, бросила только одно слово:
Штафирка.
Не стоит так резко, Салли, тихо сказал Араб, чуть качнув головой.
Простите, сэр, но мне трудно понять вашу терпимость. Ведь вы умудрились стать живой легендой всех спецслужб, пожала плечами агентесса.
Бросьте. Таких легенд, как я, сотни, усмехнулся Араб.
Итак, прервал их беседу директор, завтра, в десять утра, вы должны быть на аэродроме. Каждого из вас заберут из дома и привезут прямо к трапу самолёта. Вещей с собой можете взять только необходимый минимум. Сменное бельё, предметы личной гигиены, лекарства, если таковыми пользуетесь. Всё остальное получите на нашей базе. Оружием вас обеспечат там же. И ещё, Араб, давайте обойдёмся без вашего большого набора колюще-режущих предметов.
Хорошо, я возьму только малый набор, усмехнулся он в ответ.
Он ещё и потрошитель? не удержалась Макгрегор.
Учите историю, профессор. Оружие с пороховым зарядом было изобретено не так давно. До этого человечество успешно уничтожало само себя при помощи обычного заточенного железа, усмехнулся Араб. А кроме того, клинок не требует перезарядки, не перегревается и не клинит. Он просто делает своё дело.
К тому же ещё и философ, не сдержала иронии Ширли.
Похоже, поездочка обещает быть весёлой, усмехнулся Араб, поворачиваясь к директору.
Удручённо разведя руками, тот поморщился и, вздохнув, ответил:
Я же говорил, что это наш последний шанс.
Что вы имеете в виду? тут же встрепенулась Ширли.
Ничего особенного, отмахнулся директор. Нас здорово поджимают сроки. Вот и всё.
Усмехнувшись про себя артистизму, с которым директор выдал эту ложь, Араб попрощался и отправился домой. Взяв такси, он назвал адрес и задумчиво уставился в стекло. Через полчаса он вошёл в свой первый и единственный собственный дом и, отложив трость, устало опустился в кресло.
* * *В десять ноль пять утра военно-транспортный самолёт ВВС вырулил на взлётную полосу и, запустив двигатели, начал разбег. Сидевшие на жёстких металлических сиденьях члены группы мрачно переглянулись и приготовились к долгому полёту.
В том, что этот полёт окажется долгим, никто из них не сомневался. И дело тут было вовсе не во времени, которое им предстояло провести в воздухе. Уже сразу после взлёта профессор Макгрегор принялась ныть, что сиденья жёсткие, что в самолёте не предусмотрены элементарные удобства, что ей хочется пить, и ещё два десятка всяких «что».
Первой её нытья не выдержала агент Кларк. Резко повернувшись к профессору, она сжала крепкий кулачок и, поднеся его к профессорскому носу, яростно прошипела:
Или ты сейчас заткнёшься, или я тебе челюсть сломаю. Работать не помешает, а болтать попусту не будешь.
Салли, не надо, остановил её Араб ровным, совершенно спокойным голосом.