— Я бы мог извиниться, но боюсь, ты сочтешь меня лицемером.
— Мне не нужны ваши извинения. Я вас ненавижу и хочу, чтобы вы поскорей покинули мой дом. Убирайтесь прочь!
— Возможно, ты действительно этого хочешь, — медленно проговорил ирландец, — однако это совершенно не устраивает меня.
— Как это понимать?
— Пребывание в твоем доме дает мне определенные преимущества. Некоторые из них я могу получить без излишних стараний.
— Вы не можете… — начала было Фелиситэ.
— О нет, я еще могу, — ответил Морган, притворившись, что не понял ее слов. — Во-первых, если твой братец вновь заявится в Новый Орлеан в ближайшие несколько дней, он наверняка придет сюда: узнать, как у тебя дела. Во-вторых, у нас трудности с расквартированием, и генерал-губернатор собирается приступить к конфискации жилых помещений для офицеров, в первую очередь для того, чтобы они больше не сидели у него на шее. Он наверняка обрадуется, если я сам подыщу себе жилье. И в-третьих, это касается тебя. Насиловать девственниц всегда казалось мне пошлым занятием. Если бы я только знал… Увы, теперь уже поздно сожалеть о содеянном и мне придется взвалить на себя тяжкое бремя ответственности.
— Ха! — воскликнула Фелиситэ усмехнувшись, и села на кровати, прижимая к себе покрывало.
— Несмотря на твое невысокое мнение о моих принципах, я считаю необходимым возместить нанесенный ущерб, чего бы мне это ни стоило.
Голос его звучал сухо, в нем слышалась горькая ирония. Фелиситэ неожиданно пожалела, что не видит лица Моргана.
— Вы предлагаете…
— Да, мне пришло в голову, что я обязан сделать тебе предложение.
— Вы наверняка шутите. Несколько минут назад Вы заявили, что я помогала людям, желавшим вас убить, а теперь предлагаете мне взять ваше имя. Это же смешно!
— И тем не менее я отвечаю за каждое свое слово.
— Зачем вам это? — насмешливо бросила Фелиситэ. — Чтобы выслужиться перед О'Райли? Вы хотите улучшить отношения со здешними жителями и заодно довести вашу месть до конца?!
— А почему бы и нет? — ответил Морган с едва заметным мрачным недоумением.
— А вы не боитесь, что тогда у меня появится больше причин избавиться от вас? — язвительно поинтересовалась девушка.
— Я убедился, что ты неопытная заговорщица. И в любом случае я приму меры, чтобы уберечься от новых поползновений.
— Никакая я не заговорщица! — воскликнула Фелиситэ, прижав руки к груди. — Я вовсе не думала, что нас будут ждать, даже но рассчитывала кого-то встретить здесь.
— Ты решила, что я поверю тебе, после того как видел тебя с братом?
— Это не имело к вам никакого отношения. Я никогда не думала…
— Значит, ты все-таки говорила с Валькуром?
— Но я не знала, что он замышляет, клянусь.
Морган встал и, наклонившись, поднял с пола камзол, прежде чем выйти в гостиную. Фелиситэ услышала удары кремня, увидела, как вспыхнула желтым огоньком вата в трутнице, которую он, наверное, достал из кармана. Через несколько мгновений в гостиной стало светлее от разгоравшейся свечи. Морган вернулся в спальню и поставил бронзовый подсвечник на туалетный столик. Фелиситэ поспешно отвела взгляд от его обнаженного тела, уставившись в черный квадрат окна, откуда доносился монотонный стук падавших на землю дождевых капель.
Приблизившись к изножью кровати, он замер, опершись на грубо отесанный кипарисовый столбик.
— Если бы я поверил твоим словам, — медленно проговорил он, — я бы еще настойчивее просил тебя стать моей женой.
Фелиситэ резко повернула голову и посмотрела ему в лицо. Выражение карих глаз девушки сделалось жестким.
— Никогда. Ни за что на свете, — хрипло сказала она.
— Никогда, — произнес Морган, в упор глядя на нее зелеными глазами, — это долгий срок.