О, это интересно. С огромным удовольствием принимаю твоё предложение. Все с радостью послушают «Вакханок» на греческом, не так ли? с иронией спросил парфянский царь своих приближённых. По кислому выражению их лиц он понял, что те предпочли бы охоту или скачки в поле, но сказать об этом никто не посмел.
Представление проходило в знаменитом театре, описанном ещё Лукуллом. Шестнадцать лет назад, сразу после победы н ад армянами, тот устроил здесь своё представление. Ород, пройдя вдоль рядов, обратил внимание на красоту некоторых женщин, которые сопровождали своих мужей, и решил поговорить об этом с Артавазом после спектакля. Представление его действительно захватило. Главная героиня Агава, которая оскорбила бога Диониса4 и участвовала в женских вакхических празднествах, пребывая в опьянённом состоянии, не различила в пробравшемся на гору юноше своего сына Пенфея и убила его вместе со своими подругами вакханками. И вот она возвращается домой, неся с собой его голову. Подходила к концу двенадцатая часть, и актёры хора на сцене самозабвенно пели греческий текст:
«Мы будем смеяться и петь до рассвета,
И Вакху хвалу возносить в небеса,
Пусть страшная смерть будет в песне воспета,
Смерть зверя-Пенфея зловонного пса!
Он в женской одежде пытался прокрасться,
Надеясь, что жало змеи утаит,
И шёл за быком, чтоб до места добраться,
Но бык этот вёл его прямо в Аид.
Менады из Фив, ваша песня пустынна,
В ней горе хоронит остатки любви,
Там мать убивает любимого сына
И руки свои обагряет в крови!
Пенфея дворец мать-Агава обходит,
Но взором безумным его не находит.
Твой пир подготовлен, о, Эвий, Эвоэ!»
На сцене появилась толпа актёров, изображающих фиванских вакханок. Среди них был и главный актёр, играющий Ага́́ву.
А это кто? Не вижу под маской. Новый актёр? тихо спросил Ород.
Да, грек из Афин. Зовут Ясон Траллиец. Хорошо играет, прошептал Артаваз и замолчал, так как началось тринадцатое действие. Ород одобрительно кивнул головой.
Агава остановилась посреди сцены и стала ждать, когда народ бросится её приветствовать. Но при виде окровавленных одежд хор замолчал, танцоры остановились в разных позах, не успев закончить танец, и обратили удивлённые взоры на главную героиню. Ороду очень нравилось, как они играли свои роли, и он наслаждался представлением.
Агаву тем временем встретила другая героиня по имени Корифейка. Она протянула руки к окружающим её людям и сказала:
«Я вижу, Агава идёт по дороге,
Она уже близко подходит к дворцу,
Они там, в горах пели песни о боге
И вам почитать её тоже к лицу!»
Полуголая Агава, дико озираясь, приблизилась к лидийским вакханкам:
«Вакханки из Азии, вас призываю!»
Но вместо приветствия из толпы прозвучал полный отвращения голос:
«Зачем ты зовёшь нас? Уж лучше уйди!»
Агава показала им голову своего сына Пенфея и запела:
«Цветок этот, срезав в горах, посылаю,
Добычу счастливую вам впереди!»
Корифейка:
«Ликуешь ты, вижу! Трофей очень свежий».
Агава:
«Его я поймала без всяких сетей.
Смотрите, ведь это же львёнок»
Корифейка:
«И что же?
В какой же глуши ты нашла свой трофей?»
Агава:
«То был Киферон!»
Корифейка:
«Киферон, ты сказала?
Какой Киферон?»
Агава:
«Он его и убил!»
Корифейка:
«Так чья же добыча, скажи мне сначала?
Кто первый ударил, а кто лишь добил?»
Агава:
«В горах совершила я подвиг для славы
Где только лишь боги да птицы живут!
Вы видите подвиг «счастливой Агавы»
Так все меня здесь меж собою зовут».
В этот момент справа от сцены раздался громкий шум, послышались невнятные голоса, актёры занервничали, певцы хора невольно повернули головы в ту сторону. На сцене неожиданно появился грязный и взлохмаченный человек. Судя по одежде, это был парфянский воин. Ород не сразу узнал его. Тот был в потрёпанной накидке, на складках темнели следы глубокой пыли, к тому же, на голове у него был странный шлем, не похожий на защиту парфян или кочевников. Это был шлем римского легата! И на сцене сейчас стоял Эксатр. Ород с трудом узнал его. Воин поднял над головой что-то странное. Зрители ахнули. Это были отрубленная голова и рука человека. Эксатр сделал страшное лицо и крикнул, грубо коверкая греческие слова: