Дожди шли ещё целый месяц. От Синга и его воинов не было никаких известий. Внимательные и безмолвные слуги кормили и поили Лация, он по-прежнему встречался с Патьей и детьми раджи, всё так же ходил с ними кормить тигров и леопардов, правда, теперь чаще сам, без евнухов и Антазиры. Расспросы о лошадях и дороге к морю привели его к одному храму, где он столкнулся с молодым невысоким брахманом. Тот, увидев его, застыл, удивлённо подняв вверх брови. Он смотрел на амулет.
Нравится? спросил с ухмылкой Лаций, зная, что всё равно не услышит ответ. Смотри, у меня ещё на плече такой есть, добавил он и задрал рукав рубашки вверх. От скуки и однообразия он уже не знал, что делать.
О-о невысокий лысый служитель неба выдохнул с удивлением, увидев три круга на плече.
Да, вот так Всем нравится, но не очень помогает пока. Ладно, пойду дальше. Может там лошади есть, вздохнул он и обошёл неподвижного жреца.
Зачем ты ищешь лошадей, светлый человек? неожиданно раздался голос сзади.
О-о! Ты, что, говоришь по-гречески? опешил Лаций.
Я третий говорю. Мой отец говорил, и дед говорил, склонил голову брахман. Твой знак на плече и здесь он показал на грудь. Откуда он у тебя?
Это долгая история! Лацию не хотелось рассказывать об амулете. Ты лучше скажи, есть ли тут лошади?
Разговорившись, они присели на каменную лавку у большого бассейна, и жрец поведал ему, что лошади есть только в храме за стенами дворца. Узнав о желании Лация добраться до моря, он сказал, что дорога сейчас плохая, но дойти можно. За двадцать дней.
Так они проговорили довольно долго, и на следующий день Апам так звали молодого брахмана позвал его в древний храм за стенами города, чтобы представить Лация главному жрецу. По дороге они остановились у большой груды брёвен, где маленькие погонщики слонов, сидя верхом, крикливо погоняли животных, укладывавших большие стволы в кучу. Им помогали несколько юношей, которые крепили срубленные деревья верёвками, не давая им скатываться вниз. Апам и Лаций вынуждены были остановиться и присесть в тени высокого дерева.
Куда ведёт эта дорога? Почему тут столько людей? спросил он служителя неба.
Эта дорога ведёт к храму жизни. На реке Сабармати. Люди идут туда, чтобы проститься со своими умершими.
Там их хоронят?
Нет, отдают реке. Она переправляет их в другой мир. И они смотрят оттуда на своих родных.
Смотрят? Лаций наморщил лоб. Слушай, а куда ведёт река? люди волновали его меньше, чем дорога к морю.
К городу Намбей. Там самый большой храм солнца на побережье, важно ответил Апам, но Лацию уже было ясно, что побережье означало большие лодки, а на них можно было уплыть в другие города.
Слушай, а сколько плыть до этого Намбея? спросил он, но жрец не успел ответить, потому что со стороны сложенных брёвен раздался резкий хлопок и затем трубный глас слона. Сплетённая из лиан верёвка лопнула и одно бревно скатилось вниз, ударив животное по ноге. Животное приподняло ногу, затем опустило, она опёрлась на ствол и соскользнула с него в сторону. Тревожно вскрикнув, огромная туша стала медленно заваливаться на сложенные брёвна, увлекая за собой сидевшего на голове погонщика. Тот отчаянно цеплялся за уши и шершавую кожу, но ничего не помогало слон падал. Задев нижние брёвна, он завалился набок, и вслед за ним по склону покатились стволы деревьев. Внизу стояли женщины, которые вязали верёвки для брёвен. Рядом с ними, услышав шум, испуганно замерли несколько детей. Кто-то на дороге закричал, все стали махать руками, но женщины с трудом выпрямлялись и, слыша отчаянные крики сверху, ещё не понимали, что там происходит. Наконец, кто-то из них сообразил, что надо бежать, все всполошились, заволновались, размахивая руками, но всё это выглядело ужасно медленно и нелепо.
Лаций видел, что они не успеют убежать, но не знал чем помочь. Ему оставалось только стоять и с ужасом наблюдать за этой сценой. Время как будто остановилось. Огромные стволы медленно и неумолимо переваливались через скрипящие опоры, которые теперь наклонились к земле и напоминали сломанные копья. Женщины внизу с трудом вытаскивали ноги из грязи и пытались бежать. Некоторые падали, вставали и опять падали. Одна из них вдруг рухнула на четвереньки и осталась стоять в такой позе, крича не своим голосом.