Ведение бизнеса в начале 90-х имело свои плюсы и минусы. Первые состояли в том, что не было жесткой фискальной системы, способной контролировать мелкие организации в полном объёме, не определены правила мест нахождения юридических лиц, которые нередко располагались в жилых квартирах, сдаваемых внаём. Отследить их деятельность было невозможно: лёгкие на подъём, они могли за один день поменять место нахождения или зарегистрировать правовую форму с новым наименованием. Минимальные потери объяснялись тем, что на счетах таких организаций были незначительные средства, так как большинство расчетов осуществлялось в наличной форме. «Наличка» маленьких фирм могла храниться даже и не в сейфе, а в незапирающемся ящике стола. Помнится, когда Зина, партнёр Чкалова, в конце рабочей недели первый раз принесла домой «кассу» целлофановый пакет, набитый деньгами, супруг её, Яков, взял его и стал ходить по квартире с видом человека, потерявшего что-то важное.
Яш, ты что-то ищешь? с удивлением спросила она.
Куда спрятать, ответил тот серьёзно, продолжая искать.
Зина подошла к нему, молча взяла пакет и с беспечностью, озадачившей мужа, положила, почти бросила в тумбочку, где у неё хранилась косметика.
Лучше сходи за шампусиком. Отметим первую зарплату.
К оплате принималась любая валюта, хотя законодательством это было запрещено, учитывались лишь суммы, проходившие через банк, отчёты нередко вообще не сдавались, официально штат таких организаций состоял из директора и главбуха в едином лице. Так, когда Чкалов разошёлся с партнёрами и основал фирму «ЮрСервис», Игорёк иронически назвал её «группой лиц, собравшихся по предварительному сговору».
Существенным минусом того времени были бандиты или те, кто косил под бандитов. Эти товарищи относились к своей профессии добросовестно и леностью не отличались. Происходило это примерно так. К руководителю фирмы приходил человек, спрашивал, есть ли у организации «крыша», и предлагал свои услуги. Понять, действительно ли это серьезные люди или местные любители поживиться, было невозможно. Последние для наглядности могли взять с собой внушительного вида персонажей, серьезные бандиты бухгалтера, но не факт, что даже и в этом случае не имел место розыгрыш. На рэкетиров работал и сложившийся с подачи средств массовой информации стереотип: каждая уважающая себя контора должна иметь «крышу». Приводились убедительные примеры того, что может произойти со строптивыми предпринимателями. Как бы то ни было, в один прекрасный день директору «ЮрСтатуса» доложили, что некий господин желает обсудить с ним предложение о сотрудничестве. Игорь Иванович, поначалу охотно принимавший незнакомых людей (ему льстила роль руководителя, в то время как большую часть жизни он был в подчинении у воспитателя в детском саду, учителя в школе, проректора в институте, хозяина в прежней фирме), теперь уже не ждал от них многого, потому что почти все эти «ходоки» хотели поживиться за счёт возглавляемой им компании, а теперь вот ещё и отвлекли от важного дела: по просьбе партнёра, Николая Михайловича, он спешно готовился к мини-докладу о французском экзистенциализме «Проблема свободы и выбора у Сартра и Камю». Один раз в неделю по заведённому уже обычаю в конторе собирались бывшие однокурсники учредителей, выпускники Историко-архивного института. Здесь они имели возможность не только оказаться в родной для них среде, но и выпить по нескольку чашек качественного кофе, полакомиться вкусными печеньями, покупку которых Николай Михайлович специально приурочивал к этому дню. Участники «философских сред» (Татьяна Фёдоровна, четвёртый учредитель, называла их «Колькиными пришибленными») были собственниками неказистых физиономий, не претендовали на какую-либо моду в одежде и всего стеснялись особенно же угощения, так соблазнительно разложенного на столе. Правда, когда они начинали, по выражению той же Татьяны Федоровны, «философствовать», то преображались и, уже не стесняясь, с досадой смотрели на секретаря, если тот входил в кабинет начальника.
Прошу, сделав фальшивую попытку привстать, сказал Игорь Иванович одетому в строгий костюм, ещё очень молодому человеку спортивного вида.
Отрекомендовался тот просто:
Костя.
Даже не Константин. Игорь Иванович, немного озадаченный такой фамильярностью, назвал себя. Гость продолжил так же свободно: