Да!
Что ж, это в его же интересах, отложите на несколько минут, ваш визит я хочу поговорить с вами о нем.
О нем?
Да, предложить вам спасти его.
Глава XXI
Жанна, в изумлении провела гостя в крошечную комнату, служившую одновременно столовой, прихожей и гостиной, и, указав ему на единственный свободный стул, просила назвать причину его визита. Сэр Хэнли Гардинер сел, вытянул свои длинные ноги, которые он, видимо, не знал куда девать, и ответил:
Понимаю, сударыня, ваше нетерпение, и очень хочу поскорее удовлетворить его. Но предложение не имеет никакой ценности и не внушало бы вам ни малейшего доверия, если я сперва не расскажу о себе.
Я слушаю вас
Я имею счастье или несчастье быть одним из самых богатых людей во всем мире. Я точно не знаю, какова цифра моего состояния, но один из Ротшильдов, недавно сказал мне: «Сэр Хэнли Гардинер, я полагаю, что вы богаче нас».
Зачем вы мне это говорите? прервала его Жанна.
Не подумайте, что я говорю об этом из хвастовства. Но если вы узнаете обо мне подробнее, то убедитесь, что я не только не горжусь моим состоянием, напротив, это сильно стесняет меня, и самое ужасное, что мое состояние растет с каждым днем. Я издаю три больших журнала в Соединенных Штатах. Издание дает мне от двенадцати до пятнадцати тысяч франков ежедневно я не могу их даже потратить, а они ежегодно увеличивают и без того гротескный капитал.
Ей не терпелось повидаться со своим отцом, а потому она явно нервничала, и наконец прервала его, словами:
Понимаю, вы богаты, очень богаты умоляю, что дальше?
Дальше, продолжал гость, собираясь скрестить ноги. Вчера мне пришла в голову идея, отправиться в судебную палату, чтобы присутствовать во время суда над вашим отцом. Я был заинтересован когда случайно увидел у своих редакторов материал, хотел выяснить, как они работают, хорошо ли они делают свое дело и готовят для отправки в Америку сенсационный материал а также я надеялся немного развлечься мне ведь нужно развлекаться, особенно когда одолевает скука.
Вы называете это развлечением? сказала она. Смотреть, как судят несчастного!
Я не знал вашего отца раньше и просто отправился в суд посмотреть на осуждение обыкновенного убийцы Я приехал довольно рано, хотя у здания суда была уже огромная толпа, но передав свою карточку председателю присяжных, смог занять место как раз против обвиняемого.
И вы развлеклись? с горечью заметила Жанна.
Нет, мадемуазель, нет! Сначала я заинтересовался процессом, но потом был тронут до глубины души. Когда я вгляделся в лицо вашего отца, услышал его голос, то сказал себе: «французское правосудие думает, что оно лучшее в мире и часто смеется над американским, но сегодня оно совершает непростительную ошибку. Этот человек невиновен!»
Не правда ли? вскричала Жанна, подвигаясь к сэру Гардинеру.
Затем вас вызывают, как свидетельницу и не хмурьтесь, я не намерен говорить комплименты, я вижу в вас только убитую горем дочь, достойную всякого уважения Слушая вас, наблюдая за вами, думаю: «Она искренна. Она знает, что ее отец невиновен и хочет спасти его, любой ценой».
Это правда? Если бы он был виновен, я бы защищала его, наверное, но совсем другим образом.
Вы не вложили бы в защиту всю вашу душу, подхватил он, вы нашли акценты, которые взволновали меня до глубины души. Судьи не поняли этого присяжные, публика.
А вы? Вы поняли?
Конечно.
Благодарю вас, сказала молодая девушка. Если бы вы пришли сюда только ради того, чтобы сказать мне об этом, я вам очень благодарна.
Но я пришел по другому поводу!
Глава XXII
Сэр Хэнли Гардинер снова подобрал свои длинные разъезжающиеся ноги и продолжил английским акцентом, который не имел ничего неприятного, но только увеличивал оригинальность американского Ротшильда.
Из всего, слышанного на суде, я сделал заключение, что свидетели ошибались. Я твердил себе: «Они ошибаются, они сошли с ума». Вскоре выступил генеральный прокурор, но обвинительная речь превратила честного труженика в ленивца и негодяя, и наконец, в преступника. Я все время следил за вами и видел, чего вам стоило выслушивать подобную несправедливость. Я не спускал с вас глаз, я читал все ваши мыли на вашем лице: кровь то приливала к вашим щекам, а затем вы внезапно бледнели, а по телу пробежала дрожь я видел момент, когда ваше возмущение вот-вот вспыхнет мне кажется, я с трудом сдерживал свое.