Холмс, черт возьми! Да помогите же! невольно вырвалось у меня.
Холмс, по непонятной мне причине по-прежнему не выпуская рюмку с алкоголем, тем не менее подскочил ко мне довольно быстро и, суетясь, помог переложить нашу посетительницу в любимое кресло Холмса так как оно располагалось ближе всего к камину.
Какое-то время мы двое довольно молодых людей глупо смотрели на беспомощное тело худенькой стройной девушки, на ее невольно приоткрытое платье.
Джон, дружище, наконец нарушив молчание, в сомнении произнес Холмс, с каким-то детским испугом глядя на неподвижную девушку. Может, ты что-нибудь сделаешь с ней? Жалко будет, если она умрет. Да и с деньгами у нас туго.
Я только усмехнулся практичности своего друга, впрочем, искренне переживая за нашу посетительницу ведь такие красавицы в Лондоне попадаются довольно редко, а я ведь холост! И я невольно поймал себя на мысли, что очень сильно хотел бы, чтобы меня по жизни сопровождала женщина, очень похожая на эту! Ну или я бы ее сопровождал Но главное чтобы мы были всегда вместе.
Я быстренько сбегал к себе за медицинским саквояжем, вернулся еще быстрее, и т
олько раскрыл его, как услышал за спиной тихий голос Холмса.
Не надо.
Я обернулся.
Холмс склонился над нашей посетительницей, которая пока что еще смотрела на него и на весь мир ватными глазами.
Мисс Кора Миррей? вдруг произнес мой друг.
И девушка невольно сосредоточила на нем свой затуманенный взгляд.
Вас ведь так зовут? настойчиво продолжал он, поднеся к ее губам рюмку и заставив сделать несколько глотков.
Девушка по-прежнему молчала, но по-крайней мере, после бренди уже более осмысленно хлопала своими волнующе-длинными бархатными ресницами. Я нерешительно теребил пузырек с нюхательной солью, видя, что скорее всего он не понадобится, и от волнения сам нюхнул пару раз, стараясь этим привести себя в чувство и взять в руки.
Вы ведь близкая подруга Элеоноры Гранд, которая вышла замуж за полковника Уорбертона, и вы живете на Кембридж-террас с полковником и мисс Уорбертон? снова спросил Холмс.
Девушка непонимающе посмотрела на моего друга.
Элеонора! вдруг воскликнула мисс Мюррей, стремительно порываясь встать. Она уже мертва! А ведь я какие то часы назад еще разговаривала с ней, и мы при этом смеялись!
Холмс, быстро положив ладонь на ее худенькие плечи, прижал ее в кресле, не давая подняться.
Они оба мертвы горячо добавила она, снова попытавшись встать и снова безуспешно. И в этот миг я невольно позавидовал моему другу ну почему же мне не пришла в голову такая простая мысль, и сейчас бы я уверенно держал свою руку на ее плече!
И когда она снова попыталась встать, я тут же положил руку на другое ее плечо, невольно задержав при этом дыхание и покраснев.
Успокойтесь, тихо промолвил Холмс. И объясните свои слова.
Я в это время неотрывно смотрел на мисс Мюррей. Почему-то непонятно почему не мог оторваться от ее лица.
И прекрасно видел, как дрожали ее веки, ресницы, губы. И на все это мое сердце отвечало своими искренне сочувствующими толчками. И я понял, что я просто схожу с ума.
Но и это понятие тем не менее не смогло меня заставить отвести взгляд от мисс Мюррей. Я был просто не в силах совладать с собой.
Они лежали там, в запертой комнате! сдавленно выдохнула Кора, попеременно глядя на нас распахнутыми глазами затравленной лани.
Вдруг она схватила мою руку, впилась в нее обеими руками и умоляюще подняла на меня глаза:
О, мистер Холмс, я так на вас надеюсь! Только вы можете мне помочь. Вы и ваш друг, мистер доктор Ватсон!
Сердце мое забилось еще сильнее. Вот оно, оказывается, как выглядит счастье! Я заволновался, словно школьник, забыв про трагичность ситуации.
При этом невольно покосился на Холмса и с удивлением заметил, что тот недовольно поморщился от ее слов. Я же, как доктор, прекрасно понимал, что мой пациент просто пока что плохо соображал и ориентировался в пространстве.
Но ведь вы сами только что сказали, что полковник Уорбертон мертв, слегка сжимая ее руку, пробормотал я, видя, что мой друг молчит, а сказать что-то все-таки необходимо. Чем мы сможем вам помочь?
Она побледнела еще сильнее.
Как вы не понимаете! взволнованно воскликнула она, ее грудь стала при этом слишком уж учащенно вздыматься, невольно приковав к себе мое внимание. Ведь тень падет на ее доброе имя! еле слышно добавила Кора сквозь бледные сжатые губы, глядя куда-то в пол. И на доброе имя ее мужа. Боюсь только затея эта безнадежна!