— испуганно выдохнула она, поднимаясь на локте и откидывая с лица волосы.
— Пока ничего. — Он провел рукой под ее подбородком. — Отдыхай, Эсме. Уже поздно. Я позабочусь, чтобы доктор Рид послал за тобой, если будут какие-то изменения.
Она села с прямой спиной, не заботясь об упавших простынях. И менее застенчивая женщина натянула бы их, чтобы прикрыть свою наготу, но Эсме, казалось, это совершенно не заботило.
— Ты уходишь? — спросила она, беспокойно вглядываясь в его лицо.
Одному Богу было известно, как ему не хотелось уходить.
— Так будет лучше, — сказал он. — Слуги начнут шептаться.
— Аласдэр… — начала она, затем остановилась. — Я хочу знать… Я хочу, чтобы ты сказал мне почему.
Вопрос относился не к его уходу, и он знал это. Но как объяснить? Он сел на постель.
— Эсме, ты дала мне огромное наслаждение, — ответил он. — Можно, мы оставим все как есть?
Она покачала головой:
— Нет.
Он рассеянным жестом заправил выбившийся завиток ей за ухо.
— Эсме, ты очень молода, — начал он. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но он приложил палец к ее губам. — А я повидал гораздо больше того, чем следовало бы.
Выражение непреклонности появилось в глазах Эсме.
— У меня нет опыта, но меня нельзя назвать несведущей, — сказала она. — Это разные вещи.
Он наклонился и нежно поцеловал ее.
— В самом деле? Хорошо, мы поговорим об этом завтра, когда уже не надо будет бояться за Сорчу и мы сможем рассуждать здраво.
Она оторвала от него взгляд и уставилась в темноту.
— Ты не хотел меня? — спросила она. — Это я сама бросилась на тебя? Ответь мне, Маклахлан.
Он снова стал для нее Маклахланом.
— Да, Эсме, я хотел тебя. Но желание и право взять желаемое совсем не одно и то же.
Она снова откинула назад волосы.
— Я была дурочкой, да? — шепнула она. — Иногда мне кажется, у меня не больше мозгов, чем у гусыни.
Аласдэр не знал, что на это сказать, но он понимал, как тяжко бремя раскаяния. В неясном свете камина он видел, как она выскользнула из постели и пошла по ковру к кучке лежащей на полу одежды. Она была такой прекрасной и такой хрупкой. Хотя слово «красавица» не совсем подходило к ней, а ее хрупкость была обманчивой. Этой ночью в ее объятиях он не просто испытал наслаждение, он испытал покой, ощутил силу, понял, что оказался там, где ему надлежит быть. Но ведь он не годится для Эсме. И ему совсем не следовало быть в ее постели. Эсме стояла перед ним в ночной рубашке.
— Постарайся поспать, милая, — пытался он убедить ее. И снова, упрямо тряхнув головой, отчего ее длинные мерцающие волосы опять рассыпались по плечам, она сказала:
— Я должна идти к своей сестренке. Я не помешаю доктору Риду, клянусь. Мне не заснуть, пока я не увижу Сорчу.
Глава 6,
в которой леди Таттон приходит в ужас
На следующее утро Аласдэр проснулся, едва рассвело, с чувством, что над его головой навис дамоклов меч — вернее, три меча. Спать ему почти не пришлось. Наверное, уже в пятый раз после полуночи он спустился вниз, чтобы посмотреть, как там Сорча.
Доктор Рид дремал в кресле, сложив руки на животе.
— Около часа назад она начала шевелиться, — сообщил он. — Ее зрачки реагируют нормально, плечо выглядит хорошо. Думаю, опасность миновала, сэр Аласдэр.
— Слава Богу. — Он подошел к кровати и взял крошечную ручку Сорчи. Мысль о том, как ей могло быть больно, была невыносима для него. Но сейчас она, похоже, спала естественным сном. Она на самом деле выглядела нормально. Аласдэр почувствовал огромное облегчение. Доктор встал.
— Думаю, к полудню она проснется. Тогда мы узнаем, если сможем определить, насколько дискомфортно она себя чувствует. Может быть, день-два она будет капризничать.
Аласдэр заулыбался, дотронулся до мягких детских завитков.