Ничего ему не дари, бормочет Нейт, читая мои мысли.
Почему? недоумеваю я.
Он качает головой.
Он это не переваривает.
Очень жаль. Я проглатываю разочарование. Но разве я могу подарить что-то парню, у которого есть абсолютно все?
Естественно, отвечает Нейт. Ты ничего ему не подаришь, как я и сказал.
Я вздыхаю. Мои неутешительные мысли и чувство вины явно объединились против меня.
Котенок шепчет Нейт, усаживаясь рядом со мной. Я знаю, каково тебе. И это нормально.
Я качаю головой, вытирая со щеки слезу.
Это не нормально, Нейт. Я снова облажалась. Грандиозно.
Эй!
Он подцепляет пальцем мой подбородок, запрокидывая мое лицо вверх.
Мы с тобой так долго ходили вокруг да около, рано или поздно это бы все равно произошло. Между нами была особенная химия, и Бишоп знал об этом, все это знали
Но мне не следовало спать с тобой, Нейт. Мы встречаемся взглядом. Мы с тобой оба знаем, кто нам по-настоящему нужен.
Его лицо становится серьезным, и он откидывается на спинку стула. Между нами повисает тишина. Нейта нелегко заткнуть, но одно упоминание о Тилли, и он молчит как рыба.
Нейт настаиваю я.
Он упирается локтями в колени.
Что-то не так с ее исчезновением, Мэди.
Мэди, а не котенок. Он был серьезен.
Я наклоняюсь к нему, мои волосы падают мне на плечи.
Я знаю
Он качает головой и снова откидывается на стул.
Я не видел ее с тех пор, как мы были в хижине. Такое ощущение, что это было хренову тучу лет назад.
Стоп. То, что он не видел ее с момента поездки в хижину, означает, что он не знает о ее визите ко мне в больницу. Я хмурюсь и поднимаюсь со стула.
Мне нужно, эм, отойти на секунду. Хочу кое-что сказать Деймону.
Котенок, ты же знаешь, что он тебя не увидит.
Я должна попытаться, Нейт. Он мой брат.
Я возвращаюсь в дом, игнорируя все то, что мне собирался сказать Нейт, и быстро поднимаюсь по лестнице. Пройдя по длинному коридору, я останавливаюсь у его двери и прислоняюсь лбом к прохладному дереву.
Деймон? шепчу я, мягко ударяясь головой о дверь. Мне очень нужно поговорить с тобой прямо сейчас.
Деймон не разговаривал со мной с момента инцидента в лесу, и всякий раз, когда я приходила к нему в комнату, он казался отстраненным, скованным и растерянным. Еще больше, чем обычно. Я хватаюсь за металлическую ручку двери и уже собираюсь ее открыть фактически вторгаясь в его личное пространство, но в последнюю секунду выдыхаю и прислоняюсь к ней спиной.
Что ж, пусть ты и не собираешься мне открываться, начинаю я, сползая на пол, все еще в футболке Брантли и пижамных шортах. Я все равно расскажу, даже если ты не хочешь слушать. Не уверена, что мне стоит так его подначивать. Дело в Бишопе, Деймон. Не знаю, что делать. Мне не с кем о нем поговорить, потому что у всех сложилось предвзятое мнение. Я делаю паузу, надеясь, что это на него подействует. Ничего не происходит. Все равно продолжаю: Я облажалась, он облажался, мы оба ужасно облажались, и я не знаю, как справиться со всем этим дерьмом. Кажется, что всякий раз, когда наши отношения наконец возвращаются в нужное русло, что-то нам мешает, и мы возвращаемся к исходной точке.
Комок слез подступает к моему горлу, угрожая вот-вот вырваться на поверхность.
Мои чувства к нему слишком сильные, но, кажется, он не испытывает того же. Прежде чем успеваю себя сдержать, по щеке стекает слезинка. Я сердито смахиваю ее и горько усмехаюсь. Прошлой ночью я узнала, что он спал с моей ма с Элизабет, исправляюсь я, которую я считала своей матерью. Это было частью процесса инициации, и, как будто этого было мало, выяснилось, что все эти годы он скрывал то, что оставил Хейл в живых по бог знает какой причине. Я даже не хочу его спрашивать, потому что заранее знаю, что он мне скажет. Я глубоко вдыхаю. Секреты это оружие
Внезапно я падаю навзничь, ударившись спиной об пол, и, подняв глаза, вижу
Деймон?
Он стоит, склонившись над моим телом, все еще сжимая в руке дверную ручку. Я приподнимаюсь на локтях.
Я я
Теперь наступил мой черед потерять дар речи. Он выглядит еще более нервным, чем обычно. Взлохмаченные темные волосы совсем спутались, на лице виднеется двухдневная щетина, морщины вокруг рта заметно углубились, а глаза кажутся такими же темными и пронзительными, как полуночное небо. На нем надета черная толстовка с капюшоном и джинсы.