Они уже закончили приготовления, в основном, заключавшиеся в том, чтобы снова превратить Квинта в нечто подобное римлянину, ибо одежда силура здесь только привлекла бы лишнее внимание — подкоротили длинные местные штаны, и прикрыли тартановую рубаху плащом Диона. При этом Квинт удивился, ощутив что-то твердое под рубахой на груди и обнаружил пряжку Реганы. Он сжал ее в ладони, и несмотря на всю свою настороженность, ощутил наплыв невероятной радости — радости и покоя. Словно приоткрылась ставня и в просвете он увидел милое лицо, глядящее на него с любовью, и услышал тихий, нежный голос:
«И однако, я хочу, чтобы ты когда-нибудь вспомнил… Это сохранит тебя в безопасности».
— Квинт, Квинт, — Дион вытянул шею, чтобы рассмотреть пряжку, — это, конечно, не дамская брошка? Или британские дамы такие носят? Хотя, теперь я припоминаю, что ты как-то упоминал девушку, которая тебя сопровождала… уж не пустил ли наш слепой божок Купидон случайную стрелу?
— Да заткнись ты, Дион! — Квинт со смущенной усмешкой прикрыл пряжку рукой. —Я очень рад, что у меня есть эта вещь. У меня такое чувство, что она принесет нам удачу. — И поспешил спрятать пряжку за пазуху.
— Что ж, удача нам нужна, — мрачно заявил Фабиан. — Никто, даже щедрая милость Фортуны не спасет нас из этой ловушки, и я клянусь поставить ей жертвенник, если она защитит нас.
Квинт и Дион пробормотали ту же клятву, и умолкли.
Они ждали.
Через некоторое время их чуткий слух уловил шум в прихожей, и затем медленный скрип засова в двери.
Молодые люди мгновенно вжались в стену за дверью. Неожиданность была их единственной надеждой.
Поначалу план работал превосходно. Дверь широко распахнулась. Вошел Бальб со связкой ключей к сундукам. Он был в шлеме и полном вооружении, с блистающим мечом. Следом шел префект, его слоновое тело также было заковано в церемониальные Доспехи из позолоченной бронзы с красными шнурами — таким он должен был предстать перед легионом. Он был без шлема, иначе гребень его мел бы потолок, и без оружия, полностью полагаясь на мощь своих огромных рук.
— Ну, где они? — спросил он Бальба.
Трое понимали, что их обнаружат не больше, чем за секунду, на эту секунду они и рассчитывали. Они выскочили из-за двери. Фабиан, сжимая столовый ножик, бросился на Бальба, а Квинт и с Дионом бросились под ноги префекту, и вцепившись в них, совместными усилиями попытались лишить великана равновесия. На миг Квинту показалось, что они преуспели. Когда Квинт с отчаянной силой обрушил кулак на его массивную челюсть, гигант дрогнул и со сдавленным хрюканьем пошатнулся. Крупная голова префекта моталась из стороны в сторону, скорее от удивления, чем от ударов Квинта, поскольку до тугодума с трудом доходило, что происходит.
* * *
Он пытался поднять руки, но не мог, поскольку Дион болтался на них, как обезьяна, а Квинт продолжал бить.
Внезапно префект взревел от ярости. Он стряхнул Диона и схватил Квинта за горло.
Мы погибли! — подумал Квинт. Красный туман застилал глаза, а мощные пальцы сжимались на его шее. Потом он услышал глухой удар, и пальцы на шее обмякли.
Он заморгал и с удивлением увидел, как префект топчется, хватаясь за воздух. Затем тот рухнул ничком на один из сундуков.
Дион подошел к Квинту и оба воззрились на падшего гиганта.
— Что случилось? — заикаясь, выдавил Дион. В тот же миг они обернулись, вспомнив о Фабиане.
Фабиан стоял у стены и таращился — не на префекта, а на Бальба, опускавшего свой меч.
— Это он сделал! — выдохнул Фабиан, указав на стражника. — Он ударил Постума по голове, и оглушил его.
— Ага, — сказал Бальб. — Я это сделал, иначе у вас, молодых дураков, все кости были бы переломаны. А теперь бегите скорее, пока он не очнулся.
Префект уже зашевелился и застонал.
— Бежать? — повторил Квинт.
Перемена в их положении произошла столь стремительно, что все трое растерялись.